Лирика. Автобиографическая проза

Нет, Орсо,[23]

не рекам, бегущим с гор,Не веткам, что густую сень соткали,
И не туманам, застелившим дали,
И не озерам, не холмам в укор

Я начинаю этот разговор, —

Они б моим глазам не помешали,
Не в них моя беда, но в покрывале,
Которое сокрыло милый взор.

И то, что долу, волею гордыни

Иль скромности, опущен вечно он,
Влечет меня к безвременной кончине.

И, наконец, на боль я обречен

Рукой лилейной, чуждой благостыни, —
Препоной взгляду меж других препон.

XXXIX [24]

Меня страшит немилосердный взгляд,
Где, надо мною власть себе присвоив,
Живет Амур, — и, как шалун побоев,
Бегу очей, что смерть мою таят.

И нет вершин, и нет таких преград,

Какие воля не возьмет, усвоив,
Что незачем изображать героев,
Когда свести в могилу нас хотят.

Из страха вновь себя подвергнуть казни,

Я отложить пытался нашу встречу
И, несомненно, заслужил упрек.

Но в оправдание свое замечу,

Что если я не уступил боязни,
То это — верности моей залог.

XL

Когда Амур иль Смерть в средине слова
Начатой мною ткани не порвут,[25]
Когда, освободясь от цепких пут,
Рассказы сочетать сумею снова,

Быть может, с речью времени былого

Речь наших дней сплетет искусный труд
И люди весть до Рима донесут —
Страшусь сказать! — о том, как это ново.

Но часто мне для моего труда

Недостает благословенных нитей,
Которые мне Ливий мог бы дать.[26]

По-дружески мне руку протяните

(Вы не бывали жадны никогда),
Чтоб мог и я прекрасное создать.

XLI

Когда из рощи Дафна прочь уйдет[27]

—Горнило вспыхнет в кузнице Вулкана:
За тяжкий труд кузнец берется рьяно
И стрелы для Юпитера кует.

Бушует снег, и намерзает лед,

Померк июль под натиском бурана, —
Спустился Феб за пелену тумана
И вдалеке свою подругу ждет.

Злокозненные звезды Ориона

В открытом море губят корабли.
Сатурн и Марс ярятся распаленно.

Трубит Эол во всех концах земли,

Нептун встревожен, мечется Юнона —
Когда Она скрывается вдали.

XLII [28]

Но стоит улыбнуться ей, нежданно
Явив пред нами тысячи красот, —
В глубинах Монджибелло труд замрет
Хромого Сицилийца-великана.[29]

Юпитер стрелы кузнеца Вулкана

В колчан миролюбиво уберет;
Восходит Феб на ясный небосвод,
И с ним Юнона вновь благоуханна.[30]

Цветы и травы землю облекли,

Зефир к востоку реет неуклонно,
И кормчим покоряются рули, —

Уходят злые тучи с небосклона,

Узнав Ее прекрасный лик вдали,
Той, по которой слезы лью бессонно.

XLIII