Лирика. Автобиографическая проза

Куда ни брошу безутешный взгляд,
Передо мной художник вездесущий,
Прекрасной дамы образ создающий,
Дабы любовь моя не шла на спад.

Ее черты как будто говорят

О скорби, сердце чистое гнетущей,
И вздох, из глубины души идущий,
И речь живая явственно звучат.

Амур и правда подтвердят со мною,

Что только может быть один ответ
На то, кто всех прекрасней под луною,

Что голоса нежнее в мире нет,

Что чище слез, застлавших пеленою
Столь дивный взор, еще не видел свет.

CLIX

Ее творя, какой прообраз вечный
Природа-Мать взяла за образец
В раю Идей? — чтоб знал земли жилец
Премудрой власть и за стезею Млечной.

Ее власы — не Нимфы ль быстротечной

Сеть струйная из золотых колец?
Чистейшее в ней бьется из сердец —
И гибну я от той красы сердечной.

В очах богинь игру святых лучей

Постигнет ли мечтательной догадкой
Не видевший живых ее очей?

Целит любовь иль ранит нас украдкой,

Изведал тот, кто сладкий, как ручей,
Знал смех ее, и вздох, и говор сладкий.

CLX

Амур и я — мы оба каждый раз,
Как человек, перед которым диво,
Глядим на ту, что, как никто, красива
И звуком речи восхищает нас.

Сиянью звезд сродни сиянье глаз,

И для меня надежней нет призыва:
Тому, в чьем сердце благородство живо,
Случайные светила не указ.

Как хороша, без преувеличений,

Когда сидит на мураве она,
Цветок средь разноцветья лугового!

Как светел мир, когда порой весенней

Она идет, задумчива, одна,
Плетя венок для золота витого!

CLXI

О шаг бесцельный, о расчет заочный,
О маета, о гордое пыланье,
О сердца дрожь, о властное желанье,
О вы, глаза, — источник слезоточный;

О ты, листва, — венчатель правомочный,

Единое двум доблестям признанье;
О сладкий плен, о тяжкое призванье,
Меня вовлекшие в сей круг порочный;

О дивный лик! Не пылких благодушии

Амурова стезя, но слез и страха:
Строптивца там заездят, больно шпоря.

О чистые и любящие души,

Вы — сущие, и вы — добыча праха,
Воззритесь же на эту бездну горя!

CLXII

Блаженные и радостные травы
Ложатся под стопы моей Мадонны,
Прельстительным речам внимают склоны,
Оберегая след благой потравы.

Фиалочки и бледные купавы,

Пускай незрелый лист зеленой кроны
Живому солнцу не чинит препоны,
Ласкающему вас лучами славы.

Округа нежная, река живая,

Лелейте дивный лик и эти очи,
Живого солнца пылкий блеск впивая;

Сколь мысли с вами сладиться охочи!

Отныне и скала окрест любая
Вспылает мне подобно, что есть мочи!

CLXIII