Лирика. Автобиографическая проза

Колеблет ветер, солнце освещает
Литые нити пряжи золотой,
Их плел Амур и, сетью их густой
Опутав сердце, дух мой очищает.

Кровинкой каждой сердце ощущает.

Предвосхищает приближенье той,
Что над моею властвует судьбой
И всякий раз ее весы качает.

Узрев огонь, в котором я горю,

Сиянье уз, благодаря которым
Я связан по рукам и по ногам,

Уже не помню, что я говорю,

Теряю разум перед ярким взором,
От нежности своей страдаю сам.

CXCIX

Прекрасная рука! Разжалась ты
И держишь сердце на ладони тесной,
Я на тебя гляжу, дивясь небесной
Художнице столь строгой красоты.

Продолговато-нежные персты,

Прозрачней перлов Индии чудесной,
Вершители моей судьбины крестной,
Я вижу вас в сиянье наготы.

Я завладел ревнивою перчаткой!

Кто, победитель, лучший взял трофей?
Хвала, Амур! А ныне ты ж украдкой

Фату похить иль облаком развей!..

Вотще! Настал конец услады краткой:
Вернуть добычу должен лиходей.

СС

О эта обнаженная рука,
Увы, ее оденет шелк перчатки!
Так эти две руки смелы и хватки,
Что сердце в плен берут наверняка.

Смертелен лук крылатого стрелка,

Но и ловушек у него в достатке,
Столь дивные привады и подсадки
Опишешь ли посредством языка? —

Прекрасные глаза, ресницы, брови,

А этот рот — сокровищница роз,
Певучих слов и редкостных жемчужин.

Тут надо быть, однако, наготове.

А вот чело и золото волос,
Таких, что солнца жар уже не нужен.

CCI

Судьба смягчилась, наградив меня
Бесценным даром — шелковой перчаткой,
Чтоб я достиг вершин отрады сладкой,
Далекий образ в памяти храня.

Не вспоминал я рокового дня,

Забыл позор и той минуты краткой,
Когда богатство я обрел украдкой
И сразу нищим стал, свой стыд кляня.

Не удержал я драгоценной дани,

Безволен, безъязык и безголос,
Я уступил без боя поле брани.

Мне крылья бы — добычу б я унес,

Чтоб отомстить той несравненной длани,
Из-за которой пролил столько слез.

CCII

Из недр прозрачных дива ледяного
Исходит пламень, жар его велик,
Он сушит сердце, в кровь мою проник,
Руиной становлюсь, жильем без крова.

Со мною смерть расправиться готова,

Ее небесный гром, звериный рык
Беглянку, жизнь мою, уже настиг,
И трепещу, не в силах молвить слова.

Любовь и сострадание могли б

Меня спасти — две каменных колонны —
Встать вопреки крушенью и огню.

Но нет надежды. Чувствую: погиб.

О враг мой нежный, враг мой непреклонный,
Я не тебя, а лишь судьбу виню.

CCIII