Люби Небесное

Порой апатия накатит,

Лежишь и смотришь в потолок,

Не дома словно, а в палате…

И мыслей слушаешь поток…

Верней – круговорот. По кругу

Они идут: работа, дом…

Сквозь слёзы Богу, словно Другу,

Проблем выплакиваешь ком.

Наплакавшись, лежишь устало.

Душа просторна и пуста.

Глядишь – и поднялась, и встала…

И день – как с нового листа.

На меня напала меланхолия

На меня напала меланхолия,

Чёрная, противная, когтистая…

Так мечтаю вырваться на волю я,

Но задача, кажется, небыстрая…

Мне она плащом закрыла солнышко,

Угощает горькими отварами,

И велит, чтоб выпила до донышка.

Стал тюрьмою – дом, постелька – нарами.

Напустила в душу тёмной темени,

Угол каждый – в паутине-плесени.

Как избавиться от тягостного бремени?

Чтобы стало ей со мной – невесело?

Выход есть – молитва покаянная.

Средство есть – слова благодарения.

Их не может слышать окаянная.

Испарится тут же, за мгновение!

Помоги мне, Господи, молчать

Помоги мне, Господи, молчать.

Чувствами бездумно не делиться.

Да, болтать привычка – горяча.

Да, люблю сочувственные лица.

Непременно лишнее скажу.

А потом жалею и страдаю.

…С Божьей помощью потоки удержу.

Пусть сады безмолвно опадают.

За слова ответ придётся дать.

Надо: спросят – коротко отвечу.

Не придётся горестно вздыхать.

Смотришь, груз грехов – уже полегче.

Ты знаешь, столько во мне любви

Ты знаешь, столько во мне любви…

Она безмерна, как океан.

Она любого легко оживит,

Она любого избавит от ран.

Но оказалось, в душе дыра.

И силы вытекли, словно кровь.

И эту рану из самых ран

Латает чудом моя любовь.

Ты знаешь, столько во мне тоски.

Она пустыней окрест лежит.

Живут повсюду снега, пески,

Провалы, горы и миражи.

Но оказалось, в ней есть тепло,

Укроет путника ветхий кров.

И там, студёным ветрам назло,

Живёт тихонько моя любовь.

Ты знаешь, я в небеса гляжу.

Я знаю, там обитает Бог.

К Его Ногам я жизнь положу.

Свою тоску и свою любовь.

Чтоб в сердце страх не заползал

Чтоб в сердце страх не заползал,

Шепчу я: «Господи, помилуй!».

И от неведомого зла

Хранит невидимая сила.

Молитва прогоняет прочь

И страхованья, и смятенья.

Лишь с нею можно превозмочь

Нечистых бесов нападенья.

Они бы рады в когти взять,

И мучить трепетную душу.

Твержу молитву я опять,

Что козни вражеские рушит!

Они бегут, как от огня,

Едва услышат Божье Имя.

«Помилуй, Господи, меня!» -

И стрелы пролетают мимо.

Душе не скучно со Христом!

Душе не скучно со Христом!

Всю вечность с Ним бы говорила.

И рассказала бы о том

Кого безмерно я любила,

Кому обиды нанесла,

Кого вводила в гнев и зависть…

Что страсти грызли без числа:

Следы от их зубов остались…

…Прости, прости, прости, прости, –

Душа без устали лепечет.

Увянуть – телу, ей – расти,

Ей – петь, и становиться легче.

…От Бога глаз не отвести.

Любить Его – и быть счастливой…

Прости, прости, прости, прости…

Пока есть голос, мысли, силы…

Непутёвая я, Господи

Непутёвая я, Господи…

Всё же верю и молюсь.

Чувства скачут, мысли – россыпью…

Непрощённой быть боюсь.

За детей боюсь, за сродников,

Суечусь и хлопочу.

А душа моя негодная

Плачет: «Радости хочу!».

Где же взять её, родимая,

Где спокойствие найти?

Всюду топь непроходимая,

Ни дороги, ни пути.

Но молюсь, и вижу тропочку.

Свет сияет впереди.

Проявились рядом стопочки.

Ангел Божий, проводи!

Кто гоняется за счастием,

Пропадёт в чужом краю.

Мы шагаем за Причастием,

Погостим в святом Раю.

Блёстки

Фильмы юности были яркими.

Жизнь – прекрасна, а смысла – нет.

Редко радовала подарками,

Проливая Небесный Свет.

Душу я напитала блёстками.

И когда распахнулась дверь,

Шла к священникам я с вопросами,

И шептало мне сердце – верь!

Тоска моя…

День серый, давит… Ветрено и сыро…

Сугробов шапки поменяли масть…

Тоска во мне, неведомая сила,

Свила гнездо, и прочно прижилась.

Иду из храма, и свечусь тихонько –

Она ко мне боится подходить.

Но подбирается к мечтательной и сонной,

И снова поселяется в груди.

Ещё боится солнечного света.

Лучей ликующих, и звонких трелей птиц…

А обожает письма без ответа,

И вид непросыхающих ресниц.

Она страшится, что я справлюсь с нею.

Ввести в отчаянье меня стремится пусть,

Вернуться к тихой радости – посмею,

Со сладко-горькой грустью – разведусь.

Тоска моя – от недостатка веры,

Отравой жалость плавает в крови.

В отчаяньи граница есть и мера,

И нет границ в смиреньи и любви.

Стихи о стихах

Культура без религии мертва

Культура без религии мертва.

Ей нужен культ, на то она – культура…

Кумиры гаснут, крошатся слова.

Не может долго жить макулатура.

Питают озеро подводные ключи.

Они иссохнут – зарастёт осокой.

Коль в книге голос Бога не звучит,

В ней не текут живительные соки.

Том стихотворный крупным кирпичом

Лежит на полке и сияет кромкой.

Коль пуст внутри, и мысли ни о чём,

Его на свалку унесут потомки.

О, Господи! Прости за многословие!

О, Господи! Прости за многословие!

За слепоту и глупость (по грехам) …

Поэтов малокровное сословие

Бежит за славой, а она – лиха.

Она жестока и коварна, тем не менее

Её желают, гимны ей поют,

И служат рьяно, до самозабвения: