Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Графиня, — с участием ответил мой отец, — ваше признание мне льстит, хотя вы столь легкомысленно делаете его. Согласен, ваша чрезмерная пылкость может до известной степени оправдывать вас, и, не скрою, вы тронули меня вашей неосторожной откровенностью. Прежде я порицал ваши заблуждения, теперь я жалею вас. Разумеется, не ждите, чтобы я одобрял ваши чувства, не обманывайтесь: если даже я проявлю к вам снисходительность, общество, которое не позволяет покровительствовать греху, отнесется к вам с большой суровостью. Если вы дорожите его мнением, если вам хочется сохранить любовь близких, уважение друзей, уважение к самой себе, хорошее отношение честных людей, чистую совесть и покой, остановитесь на краю пропасти, вдоль которой вы смело идете с двумя проводниками, всегда слепыми и часто очень коварными — с надеждой и самоуверенностью! Остановитесь, пока еще не поздно. Я же, графиня, считаю необходимым постараться путем кротких уговоров напомнить вам о ваших обязанностях, но, если вы не примете моих советов, вы принудите меня скрепя сердце прибегнуть к своей власти, чтобы заставить моего сына исполнить его долг. И вы, и он, сударыня, клялись в церкви безраздельно любить кого-то, и этот «кто-то» не вы и не он. Вы не обещали Богу любить друг друга. Нужно вечно помнить клятвы. Вы нарушили ваше священное слово, но не уничтожили его силу. Фоблас не принадлежит вам, а вы не принадлежите Фобласу. Как ваша любовь к нему не расторгнет вашего брака с де Линьолем, так и частые измены шевалье не сделают его чужим для Софи. Госпоже де Фоблас принадлежит его клятва, мадемуазель де Понти он отдал свою любовь!

— Нет-нет, ведь он обожает меня. Он только что говорил мне это. Выслушайте меня. Я согласна, он муж другой, но вы с вашей стороны согласитесь, по крайней мере, что я мать его ребенка. Это восхищает меня и дает мне на него неоспоримые права. Я имею преимущество перед госпожой де Фоблас. Однако я завидую ей; она счастливее меня. Она может гордиться тем, что она его супруга, она носит его имя, его любимое имя! Ах, счастливая Софи, что же такого хорошего сделала она, за что ей дано счастье быть женой Фобласа? Что такого дурного сделала бедная Элеонора, за что ей такая мука — быть замужем за де Линьолем?

— Не упрекайте судьбу, обвиняйте только вашу собственную слабость и постарайтесь положить конец всем несчастьям, приняв мужественное решение. Восторжествуйте над роковой страстью, перестав видеть Фобласа.

— Не видеть его? Лучше умереть!

— Не видайтесь больше с ним, вы должны это сделать, вы должны попробовать прибегнуть к этому единственному средству, чтобы избежать бед, которые вам грозят.

— Лучше умереть!

— Графиня, я огорчу вас, но приходится сказать вам всё, обстоятельства налагают на меня тяжкий долг: если вы не последуете моему совету и не принесете этой жертвы, мне придется употребить крайние меры и принудить вас повиноваться мне.

— Великий Боже!

— Сейчас я увезу шевалье.

— Нет, вы не сделаете этого, вы не будете столь жестоки!

— Я увезу его, так надо.

— Нет, не надо. Что принуждает вас к этой жестокости?

— Необходимость удалить его от слишком сильного соблазна.

— И вы найдете в себе мужество ввергнуть меня в отчаяние?

— Я найду мужество заставить вас опомниться!

— Неужели вы хотите отнять у женщины ее возлюбленного?

— Напротив, это вы хотите отнять у отца его сына!

— Я? — ответила она, говоря поразительно быстро. — Ничуть. Не расставайтесь с ним, останьтесь здесь, кто вас гонит? Разве я говорила что-нибудь подобное? Если да, то я говорила не думая! Останьтесь с нами, это доставит мне громадное удовольствие, да и ему тоже, потому что... я вас люблю, но он любит вас еще больше. Оставайтесь. Я вам отведу очень удобную, очень хорошую комнату. Хотите комнату моего мужа? Для вашей дочери у меня тоже найдется комната. Да, пошлите за вашей дочерью, он будет так рад увидеться с сестрой. Пусть она приедет! Пусть и госпожа де Фонроз приедет. Пусть соберется вся семья! Как будет хорошо, если вся семья переедет ко мне! У меня найдутся комнаты для всех, кроме Софи. А вы, — обратилась она ко мне, — что же вы не говорите ни слова? Просите барона остаться с нами.

— Что она говорит! — воскликнул отец. — Позвольте мне объяснить...

— Совсем не нужно длинных объяснений, скажите просто «да».

— Нет, графиня.

— Нет? Непременно нужно, чтобы шевалье уехал?

— Непременно!

— Это необходимо?

— Необходимо!

— В таком случае я еду с ним. Поедем втроем.

— Она совершенно теряет голову!

— Как, я теряю голову? Почему же, скажите? Я хотела удержать вас у себя, почему бы вам не принять меня в вашем доме? Может быть, вы считаете, что окажете мне слишком много чести... Может, вы думаете...

— Сомнений нет, ее разум помутился! Фоблас, собирайтесь, мы едем.

— Не смейте! — сказала мне Элеонора, а потом, повернувшись к моему отцу, прибавила: — Или вы возьмете меня с собой, или ваш сын останется здесь!

— Графиня, вы хотите довести меня до крайности? Неужели мне придется употребить силу?