Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Капитан! Поздравляю, Фоблас, обнимемся. В вашем полку не будет ни одного офицера моложе, смелее и красивее вас. Наконец-то маркиза решилась сделать для вас что-то стоящее, и не я ли говорил вам, что при любых своих достоинствах человек может выдвинуться только благодаря женщинам!

— Странное дело, кто вам сказал, что это госпожа де Б.?

— Сознаюсь, было бы смешнее, если бы хлопотал ее муж! — воскликнул граф.

Я ничего не ответил. Я не нашел возможным показать письмо маркиза даже де Белькуру. Судите сами, мог ли я дать его графу де Розамберу?

— Вы сразу сделались капитаном кавалерии, недурно для начала! О, вы далеко пойдете: госпожа де Б. поможет вам. Однако как решилась маркиза ради вашего успеха пожертвовать собой? Как она нашла в себе мужество отправить Фобласа в гарнизон? Где стоит ваш полк?

— В Нанси.

— Где-где? Погодите-ка... Или я ошибаюсь?.. Нет-нет... Ах, теперь все ясно!

— Что?

— Это «что» восхитительно! Вы в самом деле не понимаете?

— Даже не подозреваю, о чем речь!

— Фоблас, ваша скрытность совершенно неуместна: она не помогает, а скорее вредит делу. Неужели вы думаете, я этого не знаю?

— Чего этого?

— Думаете, мне не известно, что у маркизы неподалеку от столицы Лотарингии есть прекрасное имение, и она давно его не навещала.

— Вот как?!

— Вероятно, она рассчитывает провести там все лето. Конечно, ваш полковой командир охотно будет давать вам время от времени увольнительную на сутки. Таким образом маркиза останется одна, без соперниц. Право, она не могла придумать ничего лучше, чтобы помешать вам отыскать Софи и в то же время отнять у вас возможность спасти графиню де Линьоль.

— Спасти Элеонору!

— Конечно, ведь вы должны сейчас же явиться в полк.

— К первому мая.

— Значит, через две недели.

— Я выигрываю целую неделю, отец хотел увезти меня в будущую субботу.

— Хорош выигрыш! Что же может измениться за семь дней?

— Кто знает, бывает, столько всего происходит и за более короткое время!

— Фоблас, вы умышленно закрываете глаза.

— Молчите, мой друг, молчите, не отнимайте у меня последней иллюзии.

— Неужели, покинув графиню неделей позже, вы спасете ее от беды?

— Розамбер, Розамбер, неужели в минуту, когда я стою над пропастью, нужно показывать мне ее глубину?

— Или через неделю ее враги перестанут ей мстить?

— Это жестоко!

— Или бешеный капитан вдруг подобреет?

— Он был у меня сегодня утром, мы уже готовились вступить в бой, как вдруг его забрали стражники.

— Он под стражей, а вы нет?

— Нет.

— Еще бы! Это стеснило бы вас, вам было бы невозможно тайком встречаться с маркизой!

— С маркизой! Слушая вас, Розамбер, можно подумать, что все в мире делается только по ее воле.

— Друг мой, лев, спавший в течение долгого времени, теперь проснулся. Я вижу, что госпожа де Б. действует; неделю тому назад в городе стали ходить нехорошие слухи о мадемуазель де Брюмон.

— Боже мой!

— И тогда же капитан получил роковое письмо.

— Возможно ли это?

— Вчера из верных источников я узнал, что господин де Белькур разошелся с баронессой; сегодня вам прислали назначение и приказ. Мне тоже приказывают ехать, но при этом двухнедельной отсрочки не дают. Я должен быть в полку двадцать первого апреля, и я прощусь с вами послезавтра, в пятницу. Но какую цель преследует она в этом случае? Ведь хитрая женщина ничего не делает просто так! Я не могу всего угадать, однако понимаю, что маркиза хочет нанести решающий удар, что она прослышала о нашем примирении и теперь стремится удалить человека, который знает ее лучше других и в случае нужды защитит вас от него при помощи своих советов, кошелька и шпаги. Ей нужно удалить Розамбера, которого она считает своим самым опасным врагом, потому что он самый верный друг Фобласа. Ваша госпожа де Б. — женщина в полном смысле этого слова. Она злопамятна; даже победив врага, она продолжает злиться на него, и еще... — он потер рукой лоб, — до получения приказа, удаляющего меня из Парижа, я понял, что удачный выстрел из пистолета не мешает ей время от времени наносить мне уколы другого рода.

— Как так?

— Я со вчерашнего вечера не выходил из дома, но держу пари, что вчера же вечером маркиза искренне помирилась с госпожой де *** , с услужливой графиней, которая так хлопотала о моей женитьбе.

— Клянусь честью, мой друг, я ничего не понимаю.

— Тем лучше. Когда я говорю лишнее, я предпочитаю выражаться туманно. Вы уходите, мой друг? Не удерживаю вас, потому что, признаюсь, хочу побыть один.

— Вы расстроены?

— Немного.

— Из-за приказа?

— Не только.

— И я не должен знать?

— Об этом не стоит говорить.

— А все-таки?

— Безделица, ерунда, меньше, чем ерунда! Мне сто раз твердили одну истину, в справедливость которой я не верил... Маленький пустяк может испортить даже самое прекрасное настроение. Что делать! Небольшое облачко на ясном небе; нужно просто подождать, чтобы оно рассеялось.

— Розамбер, вы говорите, как оракул, я вернусь, когда вы станете выражаться яснее. Прощайте.

— До свидания, Фоблас.

— Надеюсь, вы передадите новобрачной, что я поздравляю ее и сожалею, что не имел чести поздравить ее лично.

— Да-да... вы увидите ее сегодня вечером, я привезу ее к вам.