Любовные похождения шевалье де Фобласа

— Конечно. Во всяком случае, пока. Вы обожаете одну, но не решаетесь пожертвовать другой. В ваши годы наслаждение имеет необоримую силу. Вы понимаете, о каком наслаждении я говорю? Софи не может вам дать его, а госпожа де Б. дарит, хотя и небескорыстно. Итак, мой друг, ее план таков: постоянно возбуждать ваши желания, иногда удовлетворять их, но никогда не доводить вас до пресыщения. Она теперь станет скупее на ласки, желая, чтобы ее благосклонность поднялась в цене. Поверьте, она сама уже страдает от лишений, которым подвергает и вас, и себя, но маркиза полна решимости сохранить своего возлюбленного во что бы то ни стало.

Наконец-то можно вернуться к Софи, вот он, благословенный третий день! Я пойду в монастырь и повидаюсь с милой кузиной. О, как она похорошела за эти три дня...

Около двух месяцев два раза в неделю я непременно бывал в монастыре. О, чудесная сила добродетели, соединенной с красотой! Расставаясь с Софи, я каждый раз думал, что не в состоянии любить сильнее, но, увидев ее, всегда чувствовал, что моя любовь еще возросла.

Однако следует признаться, что в эти два месяца я часто встречался и с прекрасной маркизой, которая, по-прежнему придерживаясь своего плана преобразований, урезала наши наслаждения, так что порой я бывал лишен даже необходимого. Не стану скрывать, что моя маленькая Жюстина, отлично знавшая мой адрес, иногда являлась ко мне инкогнито и пользовалась тем, что экономила ее госпожа.

Господин дю Портай полтора месяца назад уехал в Россию, надеясь узнать что-нибудь о судьбе Дорлиски и отыскать свою дорогую дочь.

Как-то раз я был с Розамбером в опере, и там мы встретили маркиза де Б. Он с холодной вежливостью поклонился Розамберу, но необычайно любезно поздоровался со мной. Выразив сожаление, что он целых два месяца не мог иметь счастья навестить меня, маркиз спросил, как поживает мой отец.

— Отлично, маркиз, он теперь в России.

— Ага, значит, это правда?

— Да.

— А мадемуазель дю Портай?

— Моя сестра вполне здорова.

— Она по-прежнему в Суассоне?

— Да, маркиз.

— А когда я смогу увидеть ее?

— На следующем карнавале, — не раздумывая, отвечал Розамбер.

Шутка моего друга была небезопасной, и я заверил маркиза, что сестра проведет в Париже всю зиму.

— Осмелюсь спросить, — продолжал маркиз, — вы уже не живете подле Арсенала?

— Почему? У нас все по-прежнему.

— В таком случае, прикажите вашим людям быть повежливее и повнимательнее. Да, они сказали мне, что господин дю Портай уехал в Россию, но, когда я спросил их о вас и вашей сестре, они очень грубо заявили, что у господина дю Портая нет детей.

— Дело в том, что его отец не дает ему свободы, — проговорил Розамбер. — Он не позволяет ему никого принимать.

— Да, маркиз, вероятно, слуги говорят так по приказанию моего отца.

— Признаюсь, я считал вашего отца благоразумнее. Молодой человек нуждается в некоторой свободе. Девушки — другое дело, за ними следует смотреть очень строго, а между тем я знаю барышень из хороших семейств, которых недостаточно... которым позволяют завязывать неподобающие знакомства (говоря это, он лукаво посмотрел на Розамбера). Но вас! Это уж слишком сурово! Послушайте, я хочу доставить вам некоторое развлечение и удовольствие. Моя жена здесь, я представлю вас маркизе.

— Право, маркиз, я не могу...

— Идите, идите, она будет вам рада.

— Не сомневаюсь, если вы представите меня... Но, право...

— К чему эти церемонии? — сказал Розамбер. — Маркиза очень любезна.

— Не правда ли, — продолжал маркиз, обращаясь сначала к графу, потом ко мне, — моя жена очень мила? И очень умна. Впрочем, иначе я не женился бы на ней.

— Действительно, маркиза очень умна, и мой друг это хорошо знает! — воскликнул Розамбер.

— Он знает? — переспросил маркиз.

— Да, маркиз, мне говорила моя сестра.

— Ах, ваша сестра!..

— Да...

— Уверяю вас, моей жене недостает только стать физиогномисткой, но она приобретет эту способность, приобретет! Я уже заметил, что у нее есть природная склонность к красивым лицам. Господин дю Портай, ваше лицо очень располагает к себе, и при этом вы необычайно похожи на вашу сестру, которую маркиза очень любит. Пойдемте, я вас представлю.

— Право, маркиз, я в отчаянии, что никак не могу ответить на вашу любезность, но я, так сказать, тайком убежал из дома, я прячусь в партере и не могу показаться в ложе... Вы не можете себе представить, какую сцену устроит мне господин дю Портай, вернувшись, если кто-нибудь из его друзей меня увидит и напишет ему.

— Бывают же смешные родители! Да, вспомнил, я хотел спросить об одной вещи... Знаете ли вы де Фобласа?

Я сухо ответил:

— Нет.

— Но, может быть, граф знает? — продолжал маркиз.

— Де Фоблас? — повторил Розамбер. — Да, кажется, я где-то слышал это имя, я где-то даже видел его! — Он взял маркиза за руку и шепотом сказал: — Никогда не говорите о Фобласе и его родных при ком-нибудь из членов семейства дю Портай: эти два рода враждуют, вскоре прольется кровь.

— Значит, все открылось? — вполголоса спросил маркиз.

— Что все? — удивился Розамбер.

— Ну, ты меня понимаешь.

— Нет, черт меня побери.