Лучшие люди (СИ)

Эрик поймал его прежде, чем он успел закричать. Чарльз понял, что цепляется за него слишком крепко, мешая дышать, и тот обнимает его со всей силой, и их сердца колотятся контрапунктом к дождю.

— Ты в порядке? — пробормотал Эрик куда-то в его висок через неимоверно долгие несколько секунд.

Внутри Чарльза закипал неконтролируемый гнев, прозвучавший и в голосе.

— Шоу вернулся слишком рано, ты, недееспособный ублюдок! Я попросил тебя об одной очень простой вещи, чтобы меня не убили, и ты облажался! Я должен был попросить кого-нибудь из детей или Рейвен… знаешь, очень хорошо, когда есть тот, кому можно довериться и кто будет с тобой считаться, и жаль, что это вовсе не ты, я должен был понять это… — он сжал зубы, сдерживая остальные ядовитые слова, собираясь подняться на ноги.

Только тогда до него дошло, что вся тирада была адресована шее Эрика, в которую он уткнулся, потому что Чарльз не удосужился высвободиться из его рук, прежде чем начать ругаться. Возможно, из-за дождя и того, что он мямлил, Эрик вообще его не расслышал.

Но нет. Он услышал, и Чарльз видел это по тому, как внезапно напряглись его руки и спина. Тот не заговорил, но и не отпустил его. Как и Чарльз. Напротив, он поймал себя за тем, что, конечно, не подался ближе, что было невозможно в этой позе, но расслабился в объятьях Эрика, как бывало раньше, закрывая глаза и обвивая руки вокруг талии Леншерра. Он еле удержался от того, чтобы не коснуться губами шеи Эрика.

Да здравствует Чарльз Ксавьер, Король Неопределенности. Прости, милый. Я хотел бы искренне ненавидеть тебя, это было бы гораздо легче для нас обоих.

— Надо укрыться от дождя, — наконец, сказал Эрик.

— Да уж, — произнес Чарльз слишком уж охотно, отодвигаясь как можно дальше, но чтобы не упасть с крыши. Зубы уже стучали от холода. — Наверное, будет весело спускаться, учитывая, что все такое мокрое, — будучи студентами они обычно использовали веревочную лестницу, но заклинания позабылись со времени выпуска. — Как ты сюда поднялся?

— Отчаяние и мускулы верхней половины тела, — рассеяно отозвался Эрик. — Мы могли бы переждать дождь там, — указал он, и Чарльз с удивлением понял, что они довольно близко к их старому шахматному убежищу, чья блестящая крыша блестела между башнями.

Церебро.

Они осторожно пробирались по покатой, мокрой от дождя крыше к куполу, для подстраховки держась за руки.

— Что ж, господин заместитель директора, — произнес Эрик, перекрывая шум дождя, — вы выяснили, для чего вообще нужна эта штука?

— О, конечно! На самом деле, я даже использовал его по прямому назначению за неделю или около того до твоего приезда. Этот купол, мой друг, — самое сердце Хогвартса. Его выбрали, потому что это естественный источник магической энергии, позволяющий всего паре человек накладывать очень могущественные заклинания на большую площадь. Директор, обычно с помощью заместителя, приходит сюда каждый год, чтобы обновить защитные заклинания на территории. Антимаггловское заклятие, Антиаппарационное поле и тому подобное.

— Так вот почему нас ни разу не поймали, — задумчиво произнес Эрик. — Никто вообще даже не приходит туда, когда начинается учебный год?

— Вот именно, — заскользив, они остановились перед безликим куполом. Будучи мальчиками, они исследовали его вдоль и поперек, пытаясь найти путь внутрь, пока в один из таких дней Чарльз совершенно случайно не рассказал ему о служанке Пилар, которая в детстве называла его Ni~no Cerebro.

И в куполе открылся проход.

Он быстро стал их тайным убежищем, на удивление оказавшись небольшим помещением: внутри был только какой-то алтарь из белого мрамора. Входить сейчас с Эриком туда, где был лишь затхлый воздух и своеобразный свет, от которого не оставалось теней было… неуютно. Чарльз думал, что после многих лет, что он накладывал заклятья в начале семестра, у него больше не будут всплывать эти воспоминания о коварных ухмылках и “Кто первый потеряет пешку, снимает рубашку!”, но на самом деле в этот момент в голову приходили не столько откровенные моменты, сколько разговоры: бесконечный поток слов, льющийся над шахматной доской — истории из детства, впечатления после каникул, споры о теории магии и профессорах, еде, квиддиче, домашних заданиях, истории, психологии, генетике и этике, чистоте крови и о том, как правильно штопать носки; как он обнимал Эрика, когда тот плакал в день годовщины смерти родителей…

— Великий Мерлин, — пробормотал Эрик, заходя следом за Чарльзом и протягивая руку к небольшому ящичку у алтаря. — Они все еще здесь. Они все еще здесь. Ты бывал здесь много лет, но не забрал?

Дорожный набор шахмат в руке Эрика казался еще меньше, чем Чарльз его запомнил.

— Я приходил сюда с директором или директрисой, разумеется, у меня едва ли была возможность хотя бы вытащить их, — конечно, с тех пор, как он узнал пароль, он мог прийти сюда в любое время. Но это казалось рискованным и бессмысленным занятием, и что бы он делал с этим набором шахмат? Разве что напился бы и плакал над ними.

Ладно, этот вариант ему тоже в голову приходил.