Лучшие люди (СИ)

— Лучше съешь хоть что-нибудь, или я не отвечаю за то, что ты проведешь остаток ночи под столом.

***

Если Ангел и заметила, что Эрик танцует совершенно без энтузиазма, то виду не подала. Она казалась довольной всем этим, — музыкой, украшением, даже газовыми лампами — и, возможно, к лучшему. Только потому что у него и так не было никакого желания идти вместе с ней, не означало, что она из-за этого должна страдать. Чарльз бы велел ему быть добрым и учтивым.

На самом деле, как подумалось Эрику, когда он снова взглянул в сторону столиков, откуда за ним с осуждением наблюдал Чарльз, плевать он хотел на доброту или учтивость. Но в груди зарождалось что-то, смутно похожее на надежду, и он пытался улыбаться Ангел, так, чтобы она подумала, что он ее слушал.

—… это очень важная ночь для нас, приготовься, сказал он, но как я могу быть готова, когда не знаю, к чему? Ох, но музыка чудесна…

Ангел настояла на том, чтобы потанцевать под еще одну песню, а затем и под следующую; к концу третьей Эрик все же увел ее к столикам, обнаружив, что туда же направились Шоу с Эммой.

— Ах, Эрик! — произнес Шоу с такой сердечностью, что Эрик стиснул зубы. — Надеюсь, вы с Ангел наслаждаетесь обществом друг друга? Вы, определенно, замечательно смотрелись на танцполе.

Ангел покраснела и сказала что-то насчет красивой музыки; вскоре они с Шоу уже погрузились в дискуссию на эту тему, интереса Эрика же хватило ровно на три слова. Эмма с Рейвен делились друг с другом рассуждениями по поводу проблемных учеников.

— Что насчет тебя, Чарльз? Нравится музыка? — в полголоса спросил Эрик. — Ты еще не танцевал.

— М? А, да, вполне. И, нет, полагаю, ты справился за нас двоих. Не знал, что вы с Ангел так хорошо общаетесь.

— Начали день или пару дней назад. Она милая девушка.

— Согласен. Жаль, что Шоу уже наложил на нее лапы, хотя она такая молодая. Ну что ж, он в этом хорош, — он посмотрел на Эрика с гораздо более грустным выражением лица, чем, тот думал, сейчас будет, но, в то же время там были и слишком яркий блеск глаз, расслабленность во всем теле и легчайшие намеки на румянец на коже… Бокал шампанского в руке Чарльза был далеко не первым за вечер.

— На твоем месте я бы говорил потише, Чарльз, — пробормотал Эрик, бросив взгляд поверх его плеча на профессора Шоу, который все еще увлеченно беседовал с Ангел.

Но Чарльз еще не закончил.

— Так замечательно, что две любимые игрушки Шоу обрели друг друга. Уверен, вы будете счастливы вместе, — он опустошил бокал.

Разговор направился в неприятное русло. Эрик попытался разбавить его легкомыслием.

— Знаешь, Чарльз, сначала я думал, что в твоем костюме одинаковое количество голубого и зеленого, но теперь понимаю, что зеленый, определенно, преобладает.

Эрик позволил себе на секунду вообразить, как Чарльз вдребезги разбивает бокал об стол, притягивает его к себе для грубого собственнического поцелуя, чтобы наказать, но, к сожалению, все, что тот сделал в реальности — крепче сжал бокал в пальцах.

— Эрик! — позвал Шоу, и ему пришлось повернуться к нему. — Я только что говорил Ангел, что сегодня здесь есть несколько человек, которым я бы хотел представить вас двоих. Позвольте отвлечь вас от танца и все устроить?

— Я не очень хорош в светской болтовне, профессор, — произнес Эрик, но Ангел снова взяла его под руку, и спор окончился, даже не начавшись.

Час тянулся мучительно медленно, пока его водили от одной важной персоны к другой; надо было выдавливать из себя вежливые улыбки и поддерживать бессмысленные разговоры, чувствуя при этом странную опустошенность. Шоу представлял Эрика с Ангел с выражением лица средним между гордым папочкой и жадным аукционером.

Каждые пару минут Эрик отыскивал взглядом Чарльза: вот тот танцует с Рейвен, затем с Рейвен, затем снова оказывается у столиков, разговаривает с Шоном Кэссиди и Алексом Саммерсом… Редко когда в руке Чарльза не было бокала.

— Может, хватит разговоров о политике, Себастьян? — наконец, спросила Ангел полушутливо. — Я хочу еще немного потанцевать.

Шоу рассмеялся в своей особой сухой манере и любезно позволил им уйти. Эрик смирился с тем, что ему придется снова танцевать с Ангел, и попытался придумать, как бы избежать всех этих как бы случайных прикосновений, которые становились все более настойчивыми.

В конце концов, все же удалось увести ее с танцпола к Чарльзу и Рейвен.

— … не думаю, что тебе стоит это пить, — прошипела Рейвен негромко, когда они приблизились. Чарльз парировал, растягивая слова:

— Серьезно? Рейвен, а что мне еще с этим делать?

— Ну-ка, давай помогу, — произнес Эрик, забирая у того бокал и опустошая содержимое в один глоток. — Ммм, что ж, неплохое старье.

— Почему ты постоянно крадешь мои напитки? — завопил Чарльз, но рассмеялся.

В отличие от Рейвен.

— Твои вкуснее, — ответил Эрик как всегда, и был награжден ласково-недовольной улыбкой, на которую так любил провоцировать Чарльза.