Мадикен и Пимс из Юнибаккена

И тут они замечают вечернюю звезду. Она висит над дровяным сараем, яркая и блестящая, как один из бриллиантов прапрабабушки Аббэ.

— Это Венера, — говорит дядюшка Нильссон. Так называется эта вечерняя звезда, ты знаешь, малышка Мадикен?

Нет, Мадикен ничего такого не знает. И тётушка Нильссон тоже.

— Что звёзды можно видеть — это одно дело — рассуждает тётушка Нильссон — Но вот как можно разглядеть их названия — это мне невдомёк.

Дядюшка Нильссон смотрит на неё долго и ласково, и потом говорит:

— Прекрасна ты в наивности своей, Перепутлялочка моя!

Потом приходит Альва, чтобы отвести Мадикен домой. Тётушка Нильссон угощает её сахарным кренделем. Альва с удовольствием его берёт. А. по дороге к дому она говорит Мадикен:

— Эх, взять бы щётки да литров пять жидкого мыла и выскоблить бы у Нильссонов всю кухню! Такая уборка снится мне иногда по ночам.

Когда Мадикен возвращается домой, Лизабет уже в постели. Но она ещё не спит, и Мадикен рассказывает ей о том, какое страшное дело сотворят с тётушкой Нильссон, когда она умрёт. Не кажется ли Лизабет, что это самое чудовищное из всего, о чём ей только доводилось слышать в её жизни, спрашивает Мадикен.

— А, ерунда, она же никогда не умрёт, уверенно говорит Лизабет.

— Дурочка, все люди умирают, — возражает ей Мадикен.

— А я — нет, — утверждает Лизабет.

И вот Мадикен лежит в своей кроватке, но заснуть не может. Она думает о тётушке Нильссон и время от времени вздыхает.

— О чём ты вздыхаешь? — справляется Лизабет.

— О том, что бедность так беспомощна, — отвечает Мадикен.

Но из всего этого Лизабет не понимает ни словечка, да к тому же ей хочется спать.

Несколько дней подряд Мадикен не ходит в Люгнет. Она не решается взглянуть на тётушку Нильссон. Ей даже подумать страшно, какая беда стряслась с несчастной женщиной.

Однажды после обеда, возвращаясь домой из школы, Мадикен замечает Альву, которая поджидает её у калитки. Альва так рада, что вся сияет, даже издали заметно.

— Мадикен, знаешь, что случилось? — спрашивает она.

— Тебе достался самый большой выигрыш, — догадывается Мадикен — а то чему бы тогда Альва так радовалась?

— Ещё чего! — отмахивается Альва — Я — нет, а вот ты выиграла триста крон. Разве я не говорила, что повалят такие деньги, что всё кругом заблестит?

— Ой! — ахает Мадикен и краснеет до ушей.

Деньги лежат у Альвы в кармане передника. Мадикен должна пересчитать их. Ну да, всё точно: две бумажки по сто крон и две по пятьдесят, итого триста крон. Никогда ещё Мадикен не была так богата.

Альва смеётся, кружится с ней в танце и говорит, что сегодня счастливый день. И подумать только, как мама с папой обрадуются, когда узнают обо всём. Мадикен тоже кажется, что они обрадуются. Но всё-таки несправедливо, что Альва не выиграла ничего.

— Так уж бывает на свете, — говорит Альва — Одни выигрывают, а другие — нет, туг уж ничего не поделаешь.

И всё же она рада, просто удивительно!

— Ты можешь рассказать о выигрыше за обедом — предлагает Альва — Только скажи об этом осторожно, чтобы они не подавились супом, твои мама с папой.

Мадикен смеётся. Вот будет здорово выдать им за обедом такую неожиданную новость!

И вдруг мимо них по узкой улочке проходит тётушка Нильссон. Она продавала на площади свои крендели и теперь возвращается домой в Люгнет. Она идёт медленно, потому что изрядно устала.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает Альва.

— Паршиво, — говорит тётушка Нильссон — Что-то у меня всё шкворчит в животе, а что — не знаю.

И она тут же исчезает. А Мадикен как стояла, так и стоит, только вся радость её сразу улетучивается. Она снова вспоминает об ужасном происшествии с тётушкой Нильссон, и её вновь начинает глодать беспокойство: что же это такое шкворчит в животе у бедной женщины? А вдруг от этого умирают? А вдруг смерть уже не за горами? И тогда…

Альва смотрит на неё.

— Что с тобой? Тебе плохо?

Мадикен не отвечает. Она думает. А додумав свою мысль до конца, говорит:

— Альва, мы не скажем маме с папой о выигрыше. Потому что деньги мне нужны на одно тайное дело. Ничего не попишешь: у меня должно быть ровно двести пятьдесят крон.

Такого Альва не может понять.

— Что за глупости ты придумала?

— Это не глупости, это доброе дело, — уверяет её Мадикен. Какое именно, девочка не хочет рассказывать. В конце концов Альва уступает.

— Ну что ж, это ведь твои собственные деньги — соглашается она наконец — и ты можешь делать с ними что угодно. Только не делай глупостей, прошу тебя.

Из тех пятидесяти крон, которые не идут на тайное дело, Мадикен хочет отдать половину Альве, так будет справедливо.

— Двадцать пять крон! Да столько я зарабатываю в месяц, не могу я принять таких денег, — говорит Альва. А всё-таки радуется, ещё больше радуется, чем раньше — А я знаю, кто купит себе новый лотерейный билет, сообщает она — И верю, что в один прекрасный день получу самый большой выигрыш.

Когда Мадикен и Лизабет болеют, доктор Берглунд всегда приходит в Юнибаккен и лечит их, а много раз они были у него на приёме в городе. Так что Мадикен знает туда дорогу. Как раз туда она и направляется.