Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Мадикен прикладывает к уху ракушку, чтобы послушать немножко шум моря, а чуть поодаль, в своей постели, Лизабет, дунув в свистульку, издаёт ужасающий звук. Но этого нельзя делать, объясняет ей Мадикен, потому что в тишине такой свист звучит жутко. Наступают сумерки. Мадикен смотрит на картину, висящую у неё над кроватью. На картине двое кудрявых детишек в белых ночных рубашечках сидят, опёршись на мамины колени, и читают вечернюю молитву. Лёжа в постели, Мадикен долго смотрит на эту картину и вдруг понимает, что уже соскучилась по маме. Какие счастливчики эти дети на картине! Мадикен скучает и по папе тоже, и по Альве, и по Сассу и Гусан, и по всему Юнибаккену, ужасно скучает, ей даже плакать хочется. Что она и собирается сделать. Поплакать от души. Но не слишком громко и не раньше, чем Лизабет заснёт. Мадикен старшая сестра, она не может взять и зареветь во всё горло. Лизабет до смерти перепугается.

Но Лизабет будто вовсе и не собирается засыпать, Она лежит в своей постели и лишь вздыхает время от времени. Почему она не спит, почему не даёт старшей сестре поплакать? Мадикен чувствует, что скоро не сможет больше сдерживаться.

И вдруг Лизабет говорит:

— Знаешь что, Мадикен? Нам надо ехать домой!

От изумления Мадикен даже забывает о слезах.

— Ты что — дурочка? Зачем нам ехать домой?

— Затем, что в гардеробе сидит привидение, — сообщает Лизабет.

— Да нет там никакого привидения, — уверяет её Мадикен.

Она понимает, что Лизабет придумала привидение только потому, что тоже скучает по дому, только не хочет в этом признаться.

Так оно и есть. Но раз Лизабет придумала привидение, значит, привидение и впрямь сидит в гардеробе и в любую минуту может приоткрыть дверцу и выглянуть оттуда. А с подобными выходками Лизабет не желает мириться.

— Я хочу домой!

— Тише, Майя услышит, — пытается урезонить сестру Мадикен.

Да разве это может помочь! Лизабет начинает кричать ещё громче, и Майя действительно тут же прибегает на её крик.

— Я хочу домой! — надрывается Лизабет. — Потому что в гардеробе сидит привиде-е-ение!

Тётушка и дядюшка Карлссоны тоже прибегают вместе с Турэ узнать, что случилось.

— Дорогое дитя, у нас на Яблоневом Холме нет никаких привидений, — успокаивает девочку тётушка Карлссон.

— Есть, полны гардеробы! — ревёт Лизабет — И я хочу домой!

Мадикен ужасно стыдно за неё и жаль Карлссонов. Они все четверо так добры, так озабочены, но не знают, что делать.

— Пойду позвоню Альве, — говорит Майя.

— Да, и скажи ей, что я хочу домой, — рыдает Лизабет.

Дядюшке Карлссону её очень жаль.

— Не плачь, дитя моё! Ясное дело, ты поедешь домой, для этого совсем не нужно плакать.

И когда Майя, поговорив с Альвой, возвращается в комнату, желание Лизабет исполняется. Турэ идёт запрягать Конке. Бедный Турэ и бедный Конке, они целый день надрывались на работе, а теперь, ночь-полночь, должны снова отправляться в путь, чтобы отвезти домой двух глупеньких маленьких девочек. Какое счастье, что на Яблоневом Холме все такие добрые!

Мадикен стыдно, ну конечно, стыдно, и всё-таки она рада, когда телега, где сидят они с Лизабет, выкатывается из ворот дома на Яблоневом Холме. Она машет рукой тётушке Карлссон, и дядюшке Карлссону, и Майе, которые стоят у ворот, машут девочкам вслед и смеются своим удивительным яблоневохолмским смехом. Лизабет не оборачивается, да и махать тоже не хочет.

— Спасибо за ракушку! — кричит Мадикен в тот момент, когда их повозка уже готова исчезнуть за поворотом у скотного двора.

Тогда, наконец, Лизабет оборачивается и, размахивая рукой, кричит:

— Спасибо за петуха!

Она подносит к губам свистульку и так дует в неё на прощанье, что лошадь с перепугу лихо пускается вскачь.

…Оказывается, нет на земле места столь прекрасного, как Юнибаккен, Там можно купаться, качаться на качелях, играть в крокет, поливать огороды, обмолачивать ежей и вообще веселиться. А ещё там есть Альва, которая понимает, что они не могли дольше оставаться на Яблоневом Холме.

— Но всё-таки мне интересно, что скажет на это ваш папа, — бормочет Альва, укладывая девочек в постель.

— А я ему тогда расскажу, что у них там в гардеробах полным-полно привидений, — говорит Лизабет, обнимая свою подушку. Свою собственную подушечку, самую лучшую на свете!

— Ох, как ты наивна! — замечает Мадикен — Но знаешь, Альва, на Яблоневом Холме столько опасностей! Спроси маму. Нам просто повезло, что мы вернулись домой живыми и невредимыми.