Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Дети с радостью просыпаются на следующее утро, Сейчас они встанут с постели и помогут Альве собрать клубнику. У каждой из девочек есть своя маленькая корзиночка для сбора ягод, а на корзиночках выжжены Мудрые изречения. «Терпенье и труд всё перетрут» — написано на корзинке Лизабет. «Без труда не выловишь и рыбку из пруда» — гласит надпись на корзинке Мадикен. Да Мадикен просто жаждет трудиться и спешит к грядкам с клубникой. Эти грядки находятся в самом отдалённом уголке сада у стены, сложенной из камней. Там солнечно и чудесно, там так хорошо поспевает клубника. Альва уже собрала много килограммов. Но теперь девочки ей помогут. Полна усердия, Мадикен бежит босиком по прогретой солнцем траве. Следом за ней мчится Лизабет. Но вдруг она резко останавливается и поднимает страшный крик.

— Змея! — в ужасе кричит Лизабет. — Змея!

И в тог же миг Мадикен чувствует, как что-то впивается ей в ногу, и замечает на земле рядом с собой ужасную гадюку, которая, извиваясь, ползёт к каменной стене. У стены стоит Альва, тоже смертельно напуганная, но движения её быстры и точны. Она хватает со стены верхний камень и запускает им змее в голову. Альва не целится, но всё-таки попадает в самую точку. Никогда больше эта змея никого не ужалит.

Мадикен стоит на месте, остолбенев от ужаса. Она знает, что случилось. Её ужалила змея, и в ноге уже появляется чудовищная боль.

— Альва, я умираю! — кричит Мадикен — Она ужалила меня, я умираю!

Альва осматривает ногу девочки. На коже ясно видны две маленькие отметины — следы ядовитых змеиных зубов, и нога начинает распухать.

— Не бойся, ты не умрёшь, — успокаивает Альва Мадикен, — но нам с тобой надо сейчас же ехать в больницу!

Им необходимо попасть туда как можно скорее. Альве придётся ехать на велосипеде, посадив Мадикен на багажник, иного выхода нет. Но что делать с Лизабет?

— Будь молодцом, Лизабет, — говорит Альва. — Беги к Нильссонам и попроси разрешения побыть у них, пока мы не вернёмся домой.

Лизабет хоть и ревёт, но понимает, что надо слушаться. К тому же ей безумно хочется, чтобы Мадикен выжила, если это только возможно, и навсегда осталась её сестрой, навсегда, навсегда, навсегда!

— Я буду молодцом, — дрожащим голосом произносит Лизабет.

И Альва с Мадикен отправляются на велосипеде в путь. Альва крепко обвязала ногу девочки своей красной косынкой, чтобы яд не распространялся дальше, и когда её велосипед заворачивает за угол, последнее, что мелькает перед глазами Лизабет, — это развевающийся кончик Альвиной красной косынки. Лизабет остаётся одна.

Она с плачем перелезает через забор Люгнета. Но, бедняжка, как же ей не везёт! Там никого нет. И как бы она ни колотила в дверь и ни кричала — ничто не помогает. Теперь она и в самом деле одна на всём белом свете. Лизабет становится так страшно, что она не отваживается больше плакать.

Она снова перелезает через забор в свой Юнибаккен и зовёт Сассу, Милый любимый Сассу, он сейчас её единственное утешение! И Гусан, конечно, тоже. Девочка сидит на крылечке чёрного хода с Гусан на коленях, а рядом на ступеньке лежит Сассу. Здесь она и будет сидеть до тех пор, пока Альва не вернётся домой. А может быть, и Мадикен тоже… если, конечно, она выживет!

— Но Мадикен вряд ли выживет, — обращается Лизабет к Сассу.

Больше ей не с кем разговаривать. При мысли о том, что Мадикен может умереть и в Юнибаккене станет так печально, из глаз Лизабет снова текут слёзы.

— Хотя мне тогда достанется её портфель, — говорит она Сассу.

И снова плачет. Сассу тоже скулит и скребёт Лизабет обеими лапами, чтобы она видела, как он грустит от того, что грустно ей.

Ах, до чего же трудно быть одной и ждать так долго! Лизабет, в конце концов, словно каменеет и больше уже не плачет, а лишь сидит на крыльце бледная-пребледная и всё ждёт и ждёт.

И вдруг наконец… О, какое счастье! На велосипеде возвращается Альва. Лизабет с облегчением вздыхает и сбрасывает Гусан с колен.

— Альва! — кричит Лизабет.

Всем своим существом она так рвётся к Альве, что стремглав бросается с крыльца. И спотыкается о Гусан, которая всё ещё вертится под ногами. Через мгновение Лизабет лежит на земле вся в крови и страшно кричит: она разбила себе лоб о прибитый у крыльца скребок для ботинок. Альва тут же подлетает к ней, хватает бедняжку на руки и содрогается при виде её ужасной раны. Лизабет истошно кричит, а из раны хлещет кровь, целое море крови, заливая девочке глаза, заливая с головы до ног и её, и Альву.

— Альва, я умираю, умираю, умираю! — кричит Лизабет.

— Не бойся, ты не умрёшь — решительно заявляет Альва — Но мы должны поспешить в больницу, запить эту рану.

— Не-е-е-е-ет, — вопит Лизабет, — никому не дам меня запивать!

Но Альва обвязывает ей голову кухонным полотенцем и сажает на велосипед, несмотря на её сопротивление.

— А ты сама не могла бы меня зашить? — в отчаянии кричит Лизабет.

Многое умеет Альва, а вот раны зашивать не может. Это умеет только доктор Берглунд.

И снова Альва отправляется в больницу. Лизабет воет без умолку, как ветер в трубе, и, едва завидев в операционной дядю Берглунда, кричит во всё горло: