Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

Мисс Кэт взяла лорнет и, посмотрев в него вокруг, закрыла свой альбом и снисходительно сказала Мегги:

— У вас приятный голос, со временем из вас выйдет хорошая чтица. Советую вам не пренебрегать немецким языком; он очень ценится в гувернантках. Надо, однако, пойти унять Грэс: она расшалилась, — и мисс Кэт оставила свое место, подумав про себя: «Я не затем приехала, чтобы охранять гувернанток, хотя бы даже молоденьких и хорошеньких. Странный народ эти янки! Боюсь, что Лори испортится между ними».

— Я совсем забыла, что англичане задирают нос перед гувернантками и не считают их за людей, — сказала Мегги, с неудовольствием глядя вслед уходившей барышне.

— Да, и учителям тоже плохо у них; я знаю это по горькому опыту. Для нас, рабочих, нет лучше места, чем Америка, мисс Маргарита, — сказал Брук таким веселым и довольным тоном, что Мегги стало стыдно за свой ропот на судьбу.

— Да, я рада, что мы живем в Америке. Хотя мне и не нравится мое занятие, но благодаря ему я имею много удовольствий и потому не должна бы жаловаться. Я желала бы только уметь учить, как вы учите.

— Я думаю, что и вы учили бы хорошо, если б у вас был такой ученик, как Лори. Как мне жаль будет расстаться с ним в будущем году, — сказал мистер Брук, задумчиво перебирая пальцами траву.

— Он поступит в университет? — спросила Мегги и взгляд ее прибавил: «А что же будет с вами?»

— Да, ему уже пора; он почти совсем приготовлен. А я пойду в солдаты.

— Это хорошо, — одобрила Мегги. — Я полагаю, что каждый молодой человек должен быть солдатом, как ни тяжела разлука для матерей и сестер, — прибавила она грустно.

— У меня никого нет, и даже друзей очень не много. Никому нет дела, жив ли я или умер, — сказал Брук с горечью.

— А Лори и его дедушка? Они всегда будут заботиться о вас, да и мы все будем жалеть, если с вами случится что-нибудь неприятное, — сказала Мегги с чувством.

— Благодарю вас, вы меня утешили, с- казал мистер Брук, и лицо его действительно просияло. В эту минуту к ним подъехал Нед верхом на какой-то старой кляче. Ему хотелось во чтобы то ни стало щегольнуть перед дамами своим искусством в верховой езде.

— Вы любите ездить верхом? — спросила Грэс у Эмми, когда они, бегая по полю под предводительством Неда, остановились отдохнуть.

— Обожаю! Но только у нас нет лошади. Прежде, когда папа был богат, Мегги ездила верхом, а теперь у нас только и есть, что деревяшка Эллен, — сказала Эмми со смехом.

— Что это за Эллен? Верно, ослик? — спросила Грэс с любопытством.

— Видите ли что? Джо без ума от верховой езды, и я тоже; но так как у нас нет лошади, а есть только старое дамское седло, то мы сделали себе лошадь из яблони в нашем саду. Мы прикрепили седло на горизонтальном сучке и скачем на этом коне по всем странам света.

— Вот потеха! — засмеялась Грэс. — Нет, у меня есть пони, на котором я почти каждый день катаюсь по парку, с Кэт и Фредом. Это превесело. Я встречаю там всех моих подруг. Если бы вы знали, какое множество красивых дам и джентльмэнов бывает в Ро![21] И какие все нарядные!

— Воображаю, какая прелесть. Я надеюсь, что я когда-нибудь поеду за границу; но я лучше желала бы ехать в Рим, чем в Ро, — сказала Эмми, которая не имела ни малейшего понятия о том, что такое Ро, и ни за что не спросила бы об этом.

Франк, сидевший позади девочек и слушавший, что они говорили, нетерпеливо швырнул свой костыль, видя, какие забавные гимнастические штуки выделывались здоровыми мальчиками. Бетси, собиравшая в эту минуту бумажки, оставшиеся после игры в секретаря, посмотрела на него и сказала свойственным ей робким и мягким тоном:

— Я думаю, вы устали; не надо ли вам чего-нибудь?

— Поговоримте о чем-нибудь. Мне скучно сидеть одному, — отвечал Франк, очевидно привыкший, чтоб его занимали.

Если б Бетси велели произнести речь по-латыни, то и тогда она не почувствовала бы себя в более затруднительном положении, чем в эту минуту. Но делать было нечего: убежать было некуда, и Джо не было поблизости, чтобы можно было спрятаться за ее спину. Да и притом же бедный мальчик глядел так печально, что Бетси храбро решилась занять его.

— О чем же вы любите говорить? — спросила она, рассыпая половину подобранных бумажек.

— Я люблю говорить об игре в крокет, о катаньи на лодках, об охоте, — отвечал Франк, еще не выучившийся соразмерять свои вкусы с своими силами.

«Вот тебе раз! А я ничего этого не знаю», — подумала Бетси, и, растерявшись, она забыла, что мальчик калека, и спросила, чтоб вызвать его на разговор:

— Я никогда не видывала, как охотятся; вы верно видели, расскажите.

— Я видел один раз; но я никогда более не буду охотиться, потому что я тогда расшибся, перескакивая через проклятый ров. Собаки, лошади — это все не для меня! — прибавил Франк со вздохом, заставившим Бетси раскаяться в своем неосторожном вопросе.

— Ваши серны гораздо красивее наших неуклюжих буйволов, — сказала Бетси, стараясь переменить разговор и радуясь, что ей случилось прочесть одну из книжек, которые пишутся для мальчиков и которые особенно любила Джо.