Маленькие женщины, или Детство четырех сестер

Девочки поднялись до рассвета, в холодное и серое утро, зажгли лампу и принялись за чтение своих книг с небывалой сосредоточенностью; теперь только, когда настало настоящее горе, они поняли, каким счастьем пользовались до сих пор. В книжках нашлось много утешительного и подкрепляющего, и во время одевания они уговорились прощаться с матерью спокойно и твердо, не расстраивая её своими слезами и жалобами. Вид гостиной в эту раннюю пору был совершенно непривычен — на дворе была тишина и мрак, а в комнате ярко горел огонь и освещал общий беспорядок. Завтрак, дымившийся на столе, и даже знакомое лицо Анны, шмыгавшей из кухни и обратно в ночном чепце — все казалось особенным и странным. Большой чемодан стоял увязанный на пороге, бурнус и шляпка матери лежали на софе, а сама она сидела и старалась есть, но была так бледна и измучена бессонницей и горем, что девочкам нашим было очень трудно не изменить своему решению при взгляде на нее. Мегги чувствовала, что против воли на глаза навертываются непрошеные слезы; Джо предавалась усиленному созерцанию кухонного блока, а с лиц меньших сестер не сходило серьёзное и смущенное выражение, говорившие, что горе было им новинкою.

Все были молчаливы; когда наступило время отъезда, миссис Марч поднялась, в ожидании кареты, и сказала девочкам, суетившимся около нее кто с шалью, кто с шляпкой, кто с галошами, кто с ее дорожным мешком:

— Дети мои, я оставляю вас на попечение Анны — и под покровительством мистера Лоренца. Анна — олицетворенная преданность, а наш сосед будет заботиться о вас как о родных детях. Бояться мне за вас нечего, но меня беспокоит одно: как вы сумеете перенесть наше горе. Не предавайтесь без меня тоске и унынию, главное — не думайте, чтобы праздность могла помочь вам развлечься. Исполняйте ваши ежедневные обязанности и поверьте, что работа — лучшее из утешений. Бодро делайте свое дело и надейтесь; что бы ни случилось, помните, что не следует терять мужества.

— Постараемся, мама!

— Мегги, милая, будь рассудительна, береги сестер, советуйся с Анной, а во всех важных случаях обращайся к мистеру Лоренцу. Ты, Джо, будь терпелива, не падай духом и не поступай очертя голову. Пишите мне почаще и ведите себя умницами, детки, поддерживая друг друга. Бетси, на тебя я возлагаю хозяйство, но не лишай себя удовольствия заниматься музыкой, а ты, Эмми, помогай сестрам, насколько можешь, слушайся их, и все вы будьте здоровы и мужайтесь, мои девочки.

— Будьте покойны, мама!

Стук приближавшегося экипажа заставил их смолкнуть и прислушаться. Наступила тяжелая минута, но они встретили её твердо, ни одна не заплакала, ни одна не убежала из комнаты и не позволила себе ни малейшей жалобы, хотя у всех было страшно тяжело на сердце, когда желая передать поклоны и поцелуи отцу, слова замерли на языке при мысли, что, быть может, их поручения придут уже слишком поздно. Они спокойно поцеловались с матерью, нежно обняли её и старались крепиться до конца, когда она вышла на крыльцо.

Лори и дедушка пришли тоже проводить её, а м-р Брук имел такой серьёзный, задумчивый и вместе с тем такой добрый вид, что они шутя окрестили его «Великодушным рыцарем».

— Прощайте, прощайте, мои милые! Да сохранит вас Бог! — прошептала миссис Марч, наскоро перецеловывая одну головку за другой и спеша сесть в карету. Лошади не успели тронуть с места, как взошло солнце и осенило маленькую группу, стоявшую на дворе, своими радостными лучами, как счастливым предзнаменованием. Так, по крайней мере, показалось отъезжающей, смотревшей на махавшие ей руки, когда при повороте за угол она обвела еще раз прощальным взором четыре свеженькие личика, за которыми виднелись, как надежная лейб-гвардия, старый друг Лоренц, верная Анна и преданный Лори.

— Какие у нас все добрые друзья, — сказала она, обращаясь к своему спутнику, на лице которого почтительное участие служило подтверждением справедливости ее слов.

— Это хорошо, лишь бы никто из них не оказался услужливым медведем, — ответил м-р Брук, причем так добродушно и заразительно рассмеялся, что сама миссис Марч не могла удержаться от улыбки. Длинный дорожный день начинался таким образом теплыми солнечными лучами, улыбками и ободряющими шутками.

— Мне, кажется, будто я пережила землетрясение, — заметила Джо, когда их соседи ушли домой под предлогом завтрака, желая оставить их прийти в себя наедине.

— А мне, — сказала Мегги, с отчаянием в голосе, — кажется, что я рассталась со всеми на свете.

Бетси открыла рот, желая тоже сказать что-то, но могла только жестом указать на кипу аккуратно выштопанных чулок, лежавшую на рабочем столике матери и свидетельствовавшую, что даже в последние тревожные минуты она не переставала заботиться и работать для них. Конечно, обстоятельство это было мелочное, но оно глубоко тронуло их и, несмотря на все свои намерения, девочки разом залились горючими слезами.

Анна благоразумно не мешала им выплакаться, а когда показались признаки, что ливень приближается к концу, она поспешила ускорить его прекращение своим появлением с кофейником в руках.