Мама кукол

Из дневника Нины Измайловой:

Педиофобия. Наверняка хорошо известный вам, дорогой Семен Витальевич, термин. Я не поленилась и нашла его в словарях, благо полки нашей домашней библиотеки ломятся не только от художественной литературы. Боязнь кукол. Очень распространенное, как в них утверждают, явление. Свойственное, как правило, детям, у взрослых встречается реже. Знаете, Семен Витальевич, я думаю, взрослые врут. Педиофобия с возрастом не исчезает, разница лишь в том, что половозрелому, в отличие от ребенка, стыдно в этом признаться. Почему люди боятся кукол? Ведь это всего лишь уменьшенные копии детей. Пупсы нужны, чтобы развить симпатию и навыки ухода. Куклы с внешностью детей постарше – чтобы учиться быть другом. А модные нынче Барби – длинноногие улыбчивые красавицы – должны с младенчества взращивать у девочек чувство неполноценности, чтобы в будущем получить неуверенных в себе женщин, тоннами скупающих косметику и терпящих болезненные процедуры в салонах красоты.

Так почему же каждый из нас затылком ощущает пристальный взгляд, когда поворачивается к кукле спиной? Или по возвращении в комнату пытается понять, не поменяла ли та позу? Почему создания, нам подобные, часто вызывают неосознанный страх? Это ли не признание, что человек опасен даже в уменьшенном и пластмассовом виде? Или интуиция нашептывает, что куклы намного страшнее даже своих живых прототипов?

Моя няня никогда не любила кукол. Каждый раз, войдя в детскую, она осеняла крестным знамением каждый угол. Она называла кукол «вместилищем для всяких». Мы с сестрой никак не могли понять, для каких таких «всяких», и однажды Элька не выдержала и распотрошила одну, чтобы проверить, что за «всякий» прячется внутри. Кукла оказалась полой. Мы, довольные, побежали к няне Агате:

– Видишь? Пусто!

– В том-то и проблема, – перекрестила изуродованного пупса наша няня. – Сегодня пусто, а завтра…

Нина выключила воду, кинула зубную щетку в стаканчик и поглядела на себя в зеркало – бессонные ночи все-таки оставили круги под глазами. Вот и сегодня она просыпалась каждые полчаса от звуков скрипки за стеной. Хотя правильнее будет сказать – фантомных звуков скрипки, ведь стоило открыть глаза, как игра прекращалась и казалось невозможным отличить реальность от навязчивых образов из сна.

– С каждым днем все больше становлюсь похожа на панду, – сообщила она своему отражению. – Вот и чудесно, все любят панд.

Нина уложила челку набок и взъерошила ежик на макушке.

– Когда вы успели так отрасти? – упрекнула она свои волосы. – Давайте-ка, ребята, притормозите, а то такими темпами через месяц придется косы заплетать.

«Записаться на стрижку», – мысленно добавила она пункт в свой список дел. Взглянула на погрызенные ногти с вечно облупившимся лаком, на этот раз желтым: «Купить средство для снятия лака». Растянула на себе мятую домашнюю футболку.

– И так сойдет, – прокомментировала голосом Вовки из Тридевятого царства и, напевая на ломаном итальянском популярную песню, вышла из ванной в предвкушении вкусного завтрака. Даже до восточного крыла дома долетали умопомрачительные ароматы Юлькиных сырников.

У двери в Элькину спальню Нина замерла.