Маоизм или марксизм?

Ленинизм требует по мере успехов в строительстве социализма, по мере ликвидации эксплуататорских классов постепенно отказываться от функций подавления, преобразовывать органы, осуществляющие подавление. В Китае органы безопасности не только не преобразовались, не только не изменили характера своей деятельности, а, напротив, после обобществления собственности в городе и деревне еще более выросли и расширили свои функции. Их открыто используют для подчинения народа авантюристическим целям руководителей. А теперь к ним пристегнута еще многомиллионная армия хунвэйбинов, используемых в качестве «штурмовых отрядов» Мао.

Социализм немыслим без демократии, без этого нет социализма. И подлинно ленинская партия, как только позволяет обстановка в стране, делает все для ее расширения и развития.

Если бы руководители КПК были настоящими пролетарскими деятелями, были ленинцами, они бы понимали, что на каждом новом этапе успешного решения задач социализма надо поднимать демократию на новую ступень. Вспомним, что после окончания гражданской войны Ленин перешел к политике нэпа и обеспечил развитие пролетарской демократии.

Задачи экономического развития, как учил Ленин, невозможно решать кавалерийской атакой, нужна методическая организаторская работа, выдвижение на руководящие посты новых кадров — кадров специалистов, способных инженеров, экономистов, людей науки. Партизанские методы в экономике не годятся, не годятся и люди, которые не могут отказаться от таких методов. Они должны были отойти от руководства и уступить место другим, которые способны решать новые задачи. В Китае этого не произошло.

Диктатура пролетариата оказалась там подмененной режимом личной власти. Вот почему оказались возможными те извращения во внутренней и внешней политике, которые столь наглядно проявились в так называемой «культурной революции». А какова социальная опора этого режима? Ведь какой бы личный отпечаток ни носила та или иная политика, она объективно выражает интересы, настроения или предрассудки тех или иных классов. Вряд ли могут быть сомнения на тот счет, что за политикой Мао и его окружения стоят наиболее отсталые слои деревенской и городской мелкобуржуазной массы. Однако крестьянство не может быть господствующей и руководящей силой в обществе, оно распылено и неорганизованно, оно не в состоянии иметь единую идеологию, наконец, оно не имеет необходимой культуры и кадров управления. Тем больше возможностей у руководителей проводить угодную им политику.

На определенных этапах развития Китая сильнейшая концентрация и централизация власти, жесткая и всеобъемлющая военная дисциплина могли играть более или менее положительную роль, особенно в годы гражданской войны. Но чем дальше, тем больше обнаруживалась непригодность этих методов для решения экономических и социальных проблем, для эффективного управления.

И особенно непригодным оказывается режим личной власти в периоды, когда возникает вопрос о преемственности руководства. Нормально действующего механизма выдвижения и смены руководителей нет. Тогда начинается групповая борьба, легко выходящая за рамки сопоставления и трезвой оценки политики и личных достоинств и выливающаяся нередко в необоснованные репрессии и террор.

Оправдывая свои взгляды, китайские руководители и в этом вопросе часто ссылаются на специфические условия Китая. Что можно сказать по этому поводу? Верно, что пролетарское государство в Китае, стране отсталой в экономическом отношении, с огромным преобладанием крестьянского населения, не могло не приобрести некоторых — и даже весьма существенных — специфических особенностей. Верно, что насилие, по-видимому, должно было сыграть здесь большую роль, особенно если учесть, что революция в Китае вырастала из войны против японских захватчиков и осуществлялась в форме самой ожесточенной гражданской войны. Верно и то, что диктатура пролетариата в Китае, как и в ряде других стран, не обязательно должна была появиться уже на первом этапе революции.

Опыт Китая, опыт применения теории диктатуры пролетариата в условиях бывшей полуколонии, переход от этапа к этапу к пролетарскому государству — все это могло стать поучительным примером для тех стран Азии и Африки, где имеются сходные условия. И надо сказать, что поначалу, в первые годы существования народного Китая, действительно был накоплен интересный опыт обобществления промышленности с использованием выкупа средств производства, опыт кооперирования полуфеодальной патриархальной деревни. Казалось, что в Китае накапливается весьма поучительный для экономически слаборазвитых стран опыт перехода к социализму, минуя этап капитализма. Все марксисты-ленинцы приветствовали это. Однако от учета специфических условий до подмены диктатуры пролетариата режимом личной власти по-истинё «дистанция огромного размера».