Мастера русского стихотворного перевода. Том 2

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,
Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,
И, если б пробил час, — делить с тобой, любимой,
Всё, верность сохранив свободе и любви.

Я на тебя взирал в морях, когда о скалы

Ударился корабль в хаосе бурных волн,
И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;
Гробница — грудь моя, рука — спасенья челн.

Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,

И ложе уступил, и, бденьем истомлен,
Прильнул к ногам, готов земле отдаться мертвой,
Когда б ты перешла так рано в смертный сон.

Землетрясенье шло и стены сотрясало,

И всё, как от вина, качалось предо мной.
Кого я так искал среди пустого зала?
Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.

И судорожный вздох спирало мне страданье,

Уж погасала мысль, уже язык немел,
Тебе, тебе даря — последнее дыханье,
Ах, чаще, чем должнo, мой дух к тебе летел.

О, многое прошло; но ты не полюбила,

Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.
Я не виню тебя, но мне судьба судила —
Преступно, без надежд — любить всё вновь и вновь.

1906

Генрих Гейне

574—582. Опять на родине

    * * *
В этой жизни слишком темной
Светлый образ был со мной;
Светлый образ помутился,
Поглощен я тьмой ночной.

Трусят маленькие дети,

Если их застигнет ночь,
Дети страхи полуночи
Громкой песней гонят прочь.

Так и я, ребенок странный,

Песнь мою пою впотьмах;
Незатейливая песня,
Но зато разгонит страх.

<1910>

    * * *
Не знаю, чтo значит такое,
Что скорбью я смущен;
Давно не дает покою
Мне сказка старых времен.

Прохладой сумерки веют,

И Рейна тих простор;
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.

Над страшной высотою

Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.

Золотым убирает гребнем

И песню поет она;
В ее чудесном пеньи
Тревога затаена.

Пловца на лодочке малой

Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.

Пловец и лодочка, знаю,

Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.

<1911>

    * * *
Сырая ночь и буря,
Беззвездны небеса;
Один средь шумящих деревьев,
Молча, бреду сквозь леса.

Светик далекий кажет

В охотничий домик путь;
Мне им прельщаться не надо,
Ведь скучно туда заглянуть.

Там бабушка в кожаном кресле,

Как изваянье страшна,
Слепая, сидит без движенья
И слова не молвит она.

Там бродит, ругаясь, рыжий

Сын лесничего взад и вперед,
То яростным смехом зальется,
То в стену винтовку швырнет.

Там плачет красавица-пряха,

И лен отсырел от слез;
У ног ее с урчаньем
Жмется отцовский пес.

<1911>