Межзвездный скиталец

"I mean-" he began with a quick peevishness, then broke off as he realized my teasing and with a pout of his withered lips draped my new sable cloak upon a chair-back. "Eight hundred ducats," he sneered. "A thousand goats and a hundred fat oxen in a coat to keep you warm.	-- Я думаю... -- начал он раздраженно, но умолк, поняв, что я дразню его, и, обиженно поджав губы, повесил мой новый соболий плащ на спинку стула. -- Восемьсот дукатов! -язвительно заметил он. -- Тысяча коз и тысяча жирных волов только за то, чтобы красиво одеться!
A score of farms on my gentleman's fine back."	Два десятка крестьянских ферм на плечах одного дворянина!
"And in that a hundred fine farms, with a castle or two thrown in, to say nothing, perhaps, of a palace," I said, reaching out my hand and touching the rapier which he was just in the act of depositing on the chair.	-- А в этом сотня крестьянских ферм и один-два замка в придачу, не говоря уже о дворце, -- промолвил я, вытянув руку и коснувшись ею рапиры, которую он в этот момент клал на стул.
"So your father won with his good right arm," Pons retorted. "But what your father won he held."	-- Твой отец все добывал своей крепкой десницей, -- возразил Понс. -- Но отец умел удержать добытое!
Here Pons paused to hold up to scorn my new scarlet satin doublet-a wondrous thing of which I had been extravagant.	Понс с презрением поднял на свет мой новый алый атласный камзол -- изумительную вещь, за которую я заплатил безумные деньги.
"Sixty ducats for that," Pons indicted. "Your father'd have seen all the tailors and Jews of Christendom roasting in hell before he'd a-paid such a price."	-- Шестьдесят дукатов -- и за что? -- укоризненно говорил Понс. -- Твой отец отправил бы к сатане на сковородку всех портных и евреев христианского мира, прежде чем заплатить такие деньги.
And while we dressed-that is, while Pons helped me to dress-I continued to quip with him.	Пока мы одевались -- то есть пока Понс помогал мне одеваться, -- я продолжал дразнить его.
"It is quite clear, Pons, that you have not heard the news," I said slyly.	-- Как видно, Понс, ты не слыхал последних новостей? -- лукаво заметил я.
Whereat up pricked his ears like the old gossip he was.	Старый сплетник навострил уши.
"Late news?" he queried. "Mayhap from the English Court?"	-- Последних новостей? -- переспросил он. -- Не об английском ли дворе?
"Nay," I shook my head. "But news perhaps to you, but old news for all of that.	-- Нет, -- замотал я головой. -- Новости, впрочем, вероятно, только для тебя -- другим это не ново.
Have you not heard?	Неужели не слыхал?
The philosophers of Greece were whispering it nigh two thousand years ago.	Вот уже две тысячи лет, как философы Греции пустили их шепотком!
It is because of that news that I put twenty fat farms on my back, live at Court, and am become a dandy.	Из-за этих-то новостей я нацепил на свои плечи двадцать плодороднейших ферм, живу при дворе и сделался франтом.
You see, Pons, the world is a most evil place, life is most sad, all men die, and, being dead . . . well, are dead. Wherefore, to escape the evil and the sadness, men in these days, like me, seek amazement, insensibility, and the madnesses of dalliance."	Видишь ли, Понс, мир -- прескверное место, жизнь -- тоскливая штука, люди в наши дни, как я, ищут неожиданного, хотят забыться, пускаются в шалости, в безумства...
"But the news, master?	-- Какая же новость, господин?