Мусульманские паломники

Если пилигримъ прибылъ во-время въ Мекку, т. е. въ первыхъ числахъ зельхаджи, къ празднику курбатъ-байраму, то онъ долженъ совершить еще одинъ духовный подвигъ, посл котораго можетъ считать свое паломничество вполн оконченнымъ. Подвигъ этотъ состоитъ въ посщеніи священной горы Арафатъ, въ нсколькихъ часахъ пути отъ Мекки. На этой гор, послушный велнію Бога, праотецъ Авраамъ приносилъ въ полночь великое, неслыханное жертвоприношеніе. Большою толпою идутъ туда пилигримы съ трубными звуками и пніемъ исповданія вры; впереди несутъ зеленое знамя пророка, гд вышиты слова символа вры. Громкое пніе — ля-иллахи etc., потрясаетъ воздухъ, а десятки тысячъ, участвующихъ въ церемоніи, въ разноцвтныхъ одяніяхъ двигаются торжественно и медленно подъ звуки трубъ пнія священныхъ гимновъ. Интересно, что при восхожденіи на гору Арафатъ женщины должны находиться при своихъ мужьяхъ; одинокимъ совершенно воспрещенъ входъ на священную. Многія, поэтому, неимющія мужей, берутъ себ на это время номинальныхъ, временныхъ. Эти послдніе, впрочемъ, обыкновенно успваютъ воспользоваться даже однодневными правами, такъ что завтъ пророка женщинамъ восходить на гору Арафатъ вмст съ своими мужьями исполняется буквально. Букчіевъ имлъ счастье быть однодневнымъ мужемъ хорошенькой полудикой арабки, съ которою у него были связаны вс воспоминанія о полночномъ восхожденіи на склоны горы Авраамовой.

Въ полночь на девятое число зельхаджи, вмсто обыкновенной ночной молитвы — айшехъ — читается особенная длинная молитва, слушать которую и собираются паломники, еще съ утра выступивъ изъ Мекки, и только посл захожденія солнца поднимаюся съ пніемъ молитвъ подъ снью знамени пророка на гору Арафатъ. Все духовенство Мекки въ особенныхъ странныхъ одяніяхъ совершаетъ эту полночную молитву. Громкое торжественное чтеніе, восклицанія многотысячной толпы, облака иміама, восходящія надъ этою горою отъ множества кажденій въ полночный часъ, когда такъ торжественно на неб к на земл и когда одн звзды смотрятъ на міръ — должно дйствовать потрясающимъ образомъ на душу зрителей.

— Та молитва, — говорилъ Абдъ-Алла, — торжественна какъ служеніе самихъ ангеловъ; ея звуки, кажется, родятся въ воздух, а не исходятъ отъ земли. Валлахи (клянусь Богомъ)! — только на гор Арафат въ ночь на курбатъ-байрамъ можно видть служеніе праведныхъ на седьмомъ неб передъ немерцающимъ ликомъ великаго Аллаха!

Промолившись всю ночь на священной гор Арафата, паломники подъ утро спускаются въ долину Муну, гд совершается чудовищная и единственная въ мір въ наше время гекатомба. Всякій богомолецъ старается сообразно толщин своего кошелька принести и соразмрную жертву Богу. Кто побогаче, заваливаетъ верблюда или быка, кто бдне — козу, барана или козленка, даже простую дичь изъ пріятныхъ Богу, и закалываютъ животныхъ десятками. Говорятъ, что по самому умренному счисленію въ Мекк въ этотъ день закаливается и приносится въ жертву до сорока или сорока пяти тысячъ головъ рогатаго скота. Это чудовищное жертвоприношеніе начинается съ ранняго утра и кончается далеко посл заката солнца. Вся долина Муна тогда оглашается предсмертнымъ ревомъ закалываемыхъ животныхъ, пніемъ молитвъ, восклицаніями многотысячной толпы; весь воздухъ пропитанъ дымомъ куреній и дымомъ сожигаемыхъ жертвъ. Высоко къ небу поднимается этотъ дымъ огромныхъ жертвенныхъ костровъ, «благодаря которымъ, по словамъ Абдъ-Аллы, только и держится многогршный міръ; давно уже люди разгнвали великаго Аллаха, и онъ хотлъ погубить весь міръ своимъ гнвомъ, но милосердный пророкъ (да будетъ во вкъ трижды благословенно имя Его!) указалъ Аллаху на дымъ жертвоприношеній, поднимавшійся съ долины Муны и просилъ помиловать міръ, хотя для правоврныхъ. Аллахъ-керямъ (Богъ милостивъ)! — прибавилъ старый шейхъ. Онъ увидлъ дымъ, поднимающійся отъ многихъ тысячъ жертвъ, и позналъ, что еще многіе на земл почитаютъ имя святое его на земл, и для нихъ пощадилъ міръ».

Когда совершено жертвоприношеніе и воскуренъ иміамъ Богу на мст святомъ, тогда каждый, побывавшій въ Кааб и на Арафат, можетъ считать себя хаджею, а свой обтъ, данный передъ Богомъ, вполн исполненнымъ. Долго потомъ прощается пилигримъ со священными мстами, но едва ли ему удастся поклониться гробу Магометову: онъ прощается съ этою величайшею святынею издали, припадая челомъ къ тому священному праху, на который нкогда ступала нога великаго пророка. Съ обновленною душею и чистымъ сердцемъ, какъ человкъ свершившій все, что могъ, собирается хаджа въ обратный путь. Его не страшатъ вовсе трудности обратнаго пути, потому что — аллахъ-керимъ — Богъ милостивъ; онъ донесетъ его до дому своею благостью, а если дни его сочтены (хаса-махтуль-минъ раантъ), то онъ, какъ избранникъ божій, слуга пророка, прямо попадетъ въ рай. Тмъ же порядкомъ, какъ и пришли, собираются въ обратный путь хаджи, хотя въ гораздо меньшемъ числ, чмъ вышли изъ Каира. Аллахъ оставилъ у себя многихъ изъ нихъ, какъ потрудившихся довольно на этомъ свт!