Музыка души

В Браилове он ничего не делал, только читал, играл, купался, ловил с Алешей сетками раков и наслаждался чудной окружающей атмосферой. Но, даже пребывая праздным, он с утра беспокоился, что нет времени прочесть что-то, проиграть, написать письмо. Как, в сущности, короток день, и как мало можно успеть сделать! Воспользовавшись свободным временем, Петр Ильич усиленно принялся за изучение английского языка. Он не ставил себе целью говорить на нем, а только читать – чтобы в подлиннике прочесть своих любимых писателей: Шекспира, Диккенса, Теккерея.

Наибольшее же удовольствие доставляли прогулки на природе, всегда вызывавшей у Петра Ильича восторг и благоговение. Однажды вечером он случайно оказался на прилегавшем к саду поле пшеницы. С относительного возвышения виднелся зеленый домик, в котором он жил. Вдали со всех сторон – леса, расположенные на холмах. За рекой – село, откуда долетали деревенские звуки: детские голоса, блеяние овец и мычание возвратившегося скота. На западе великолепно заходило солнце, а на противоположной стороне уже красовалась полная луна. Петр Ильич был так подавлен восторгом от созерцания этой картины, что упал на колени и благодарил Бога за всю глубину испытанного блаженства.

В середине июля, окончательно стосковавшись по семье, Александра вернулась на родину. Петр Ильич поехал в Жмеринку встретить ее. На вокзале было шумно, суматошно: гудел поезд, переговаривались и смеялись пассажиры, кричали носильщики и извозчики, чуть подальше ржали их лошади. Петр Ильич вглядывался в лица выходящих, с нетерпением ища сестру. Наконец, он увидел, как она спрыгивает с подножки, помогает выбраться дочерям и начинает оглядываться, всматриваясь в бурлящую толпу. Петр Ильич окликнул ее и помахал рукой. Заметив его, Саша улыбнулась, помахала в ответ и поспешила навстречу – Таня и Вера шли следом.

– Здравствуй, Петруша! – Саша ласково обняла его.

Оттого ли, что она рада была его видеть, но сестра показалась здоровой и веселой. Во всяком случае, более здоровой, чем уехала. А вот Тане, в свою очередь повисшей у дяди на шее, напротив, стало хуже — она казалась какой-то издерганной. Одна Вера поправилась вполне – выглядела счастливой и цветущей.

Три часа, пока поезд стоял в Жмеринке, Петр Ильич провел с сестрой и племянницами, обмениваясь последними новостями. После чего они поехали дальше, а Петр Ильич в самом благодушном расположении духа вернулся в Браилово.

Оставался он там недолго, несколько дней спустя следом за Александрой прибыв в Каменку. Его там ждали с большим нетерпением. Племянницы затеяли спектакль и без него не хотели ни выбирать пьес, ни вообще что-либо предпринимать. Он сделался необходимым элементом их летней жизни. Без него они и в лес не ездили, и музыкой не занимались – словом, страшно скучали. Так что долгожданное появление Петра Ильича произвело радостный шум и суету. Александра оставалась весела и здорова, Таня в добром состоянии духа. И так приятно было видеть их всех!

Тут же начались обсуждения предстоящего спектакля, и, в конце концов, остановились на комедии «Лакомый кусочек», немедленно принявшись за переписку ролей и их распределение.

В августе к сестре приехал бодрый и веселый Анатолий. Он совершенно освоился, ни капли не скучал по Петербургу и с большим удовольствием взирал на свою будущую жизнь в Москве. Неутешительные новости привез он о Германе Лароше, с каждым годом все больше погружавшемся в пучину лени и ничегонеделания.

– Помнишь героиню его последнего романа Катерину Ивановну? Он долго колебался между ней и свободной жизнью. Наконец, получивши от матери Катерины Ивановны пять тысяч серебром, уехал с ней в Париж на пароходе. Кажется, навсегда.

– Может, хоть она заставит его вернуться к работе и занять свое место между музыкантами и особенно рецензентами? – сам себе не веря, произнес Петр Ильич.

Анатолий пожал плечами — он тоже не слишком верил в возрождение Лароша. А ведь какой был талант! Нет, определенно, лень — худший из пороков. Вдохновение никогда не посещает ленивых.

Влюбчивый Толя успел найти в Москве новый предмет страсти и теперь восторгался некоей Мазуриной. Надолго ли его хватит на этот раз? Но хорошо хотя бы то, что он забыл про Панаеву.

Вернувшегося в Москву Анатолия сменил Модест, не дав Петру Ильичу заскучать. Он взялся писать комедию «Благодетель» и читал брату подробный сценарий. Петр Ильич остался в совершеннейшем восхищении и убеждении, что комедия выйдет превосходной.

В Каменке начался ряд именин и дней рождений, так что невозможно было сосредоточиться на работе — привычный распорядок дня пришлось временно оставить.

Спустившись однажды к обеду, Петр Ильич обнаружил Василия Андреевича Трубецкого, которого давно ждали. Он как раз разговаривал с невестой и ее родителями: