Музыка из окна

Весной в лесу стоит шумок.
Вверху постреливают почки,
И первой зелени дымок
Показывает коготочки.

А осенью шуршит листва,

Шумящая, но неживая,
И с веток валится, едва
Другие ветки задевая.

И гуси медленным крылом

Пересекают небо кстати.
…Скажи, откуда ж бурелом
При этой вечной благодати?

Вот и кончилась эта путаница

Вот и кончилась эта путаница,
И у бедного мужика
Отлетела душа, как пуговица
Отлетает от пиджака.

Искусственный свет

Сквозь голубой кристалл
Фабричного окна
Свет неживой хлестал
Сильнее, чем луна.

И кто его дневным

Придумал называть?
Он явно был иным,
Нездешнему под стать.

Он действовал на всех

В страде ночей и дней.
Те, что входили в цех,
Вдруг делались бледней.

И что бы мы в свой срок

Ни думали о нем,
Он никому не мог
Казаться белым днем.

Высокий штиль

Отчетливое совпаденье —
В который раз
Не просто сон, а сновиденье
В рассветный час.

Не просто дом у поворота —

Скорей, очаг.
И не в глазах стоит забота —
Скорей, в очах.

Не говорим высоким штилем,

Который чужд.
Но коль случится, то осилим
Средь прочих нужд.

Слово

В те и в эти года,
В стуже, в тумане
Не держал никогда
Фиги в кармане.

Про любовь, про войну

В трудные сроки
Я писал, как одну,
Разные строки.

А таких, что в печать,

Посмотрев строго,
Не хотели пускать,—
Их не так много.

Это о писарях

И — о салюте,
И что боль, да и страх,
Превзошли люди.

И о тридцать седьмом,

О Борисе и Павле.
Но в стихе-то самом
Крамолы ни капли.

Нынче можно писать,

Раз пошли сдвиги.
Но в кармане опять
Никакой фиги.

О любви, о себе,

О войне снова
И о вашей судьбе
У меня слово.

«Председатель над залом возрос…»

Председатель над залом возрос:
— Ты, братишка, откеда?..—
И на этот суровый вопрос
Отвечает анкета,

Где превыше любого стиха,

Что придумал марака:
— Я, товарищи, сын пастуха…—
Или: — Я — из барака…

Мы повсюду стоим на своем,

И по правилам высшим
Мы вне конкурса нынче живем,
Поступаем и пишем.

Но какая висит тишина,

Если вдруг у партийца
Оказалась дворянкой жена!..
Позже это простится.

И какой-нибудь новый зампред,

Чей был дед из барака,
Снимет старый негласный запрет
В отношении брака.

И гордиться надумает вновь,

Как оливковой веткой,
Пролетарская красная кровь
Голубою подсветкой.

Что за мир под окошком шумит —

Не привал и не табор.
И немножечко сердце щемит
От внезапных метафор.

Сколько попусту ни городи

Тех комиссий-коллегий,
Упаси нас, Господь, впереди
От былых привилегий.

«Жизнь младенчески любя…»