Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

В стране, прославленной молвою бранных дней,
Где долго небеса отрада для очей,
Где тополы шумят, синеют грозны воды, —
Сын хлада изумлен сиянием природы.
Под легкой сению вечерних облаков
Здесь упоительно сияние садов.
Здесь ночи теплые, луной и негой полны,
На злачные брега, на сребряные волны
Сзывают юношей веселые рои…
И с пеной по морю расходятся ладьи.
Здесь – тихой осени надежда и услада —
Холмы увенчаны кистями винограда.
И девы, томные наперсницы забав,
Потупя быстрый взор иль очи приподняв,
Равно прекрасные, сгорают наслажденьем
И душу странника томят недоуменьем.

<1823>

Имя милое России

У подножия Балкана,
На победных берегах,
Имя милое России
Часто на моих устах.

Часто, вырвавшись из града,

Всадник странный и немой,
Я в раздумьи еду, еду
Долго все на север мой.

Часто, родина святая,

За тебя молюсь во сне;
Даже в образах чужбины
Верный лик твой светит мне.

Слышу ль моря плеск и грохот —

Я сочувственно горжусь,
Мысля: так гремит и плещет
Вновь прославленная Русь!

Вижу ль минарет, всходящий,

Белый, стройный, в облака, —
Я взываю: наша слава
Так бела и высока!

И, объятый гордой думой,

Я не помню сердца ран:
Имя милое России
Мне от скорби талисман.

1830

Стансы

Ни дум благих, ни звуков нежных
Не хочет раздраженный мир;
Он алчет битв и бурь мятежных;
Он рвется на кровавый пир.

За тучей тучу Запад гонит;

Дух тьмы свой злобный суд изрек;
Земля растерзанная стонет,
Как пред кончиной человек.

Теперь не суетную лиру

Повесь на рамена, певец!
Бери булат, бери секиру,
Будь гражданин и будь боец.

Но прежде с пламенем во взоре,

Как Богом избранный Пророк,
Воскликни: «Горе, горе, горе
Тому, кто вызвал гневный рок!»

1830

Отрады недуга

От всех тревог земных украдкой
Приятно иногда зимой
С простудой, с легкой лихорадкой
Засесть смиренно в угол свой;
Забыв поклоны, сплетни, давку
И даже модных дам собор,
Как нектар, пить грудную травку
И думам сердца дать простор.

Тогда на зов воображенья,

Привычной верности полны,
Начнут под сень уединенья
Сходиться гости старины:
Воспоминания, виденья,
Любви и молодости сны.
Ум просветлеет; голос внятный
В душе опять заговорит,
И в мир созданий необъятный
Мечта, как птица, улетит…

Пройдут часы самозабвенья,

Посмотришь: день уж далеко,
Уж тело просит усыпленья,
А духу любо и легко, —
Затем что, голубем летая
В надзвездном мире вечных нег,
Он, может быть, хоть ветку рая
Принес на радость в свой ковчег.

1838

Федор Антонович Туманский 1799–1853

Птичка