Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

Вчера я растворил темницу
Воздушной пленнице моей:
Я рощам возвратил певицу,
Я возвратил свободу ей.
Она исчезла, утопая
В сияньи голубого дня,
И так запела, улетая,
Как бы молилась за меня.

<1827>

Пушкин

Еще в младенческие лета
Любил он песен дивный дар,
И не потухнул в шуме света
Его души небесный жар.
Не изменил он назначенью,
Главы пред роком не склонял,
И, верный тайному влеченью,
Он над судьбой торжествовал.
Под бурями, в глуши изгнанья,
Вмещая мир в себе одном,

Младое семя дарованья,

Как пышный цвет, созрело в нем.
Он пел в степях, под игом скуки
Влача свой страннический век, —
И на пленительные звуки
Стекались нимфы чуждых рек.
Внимая песнопеньям славным,
Пришельца в лавры облекли
И в упоеньи нарекли
Его певцом самодержавным.

<1829>

Иван Иванович Козлов 1779–1840

На погребение английского генерала сира Джона Мура

Не бил барабан перед смутным полком,
Когда мы вождя хоронили,
И труп не с ружейным прощальным огнем
Мы в недра земли опустили.

И бедная почесть к ночи отдана;

Штыками могилу копали;
Нам тускло светила в тумане луна,
И факелы дымно сверкали.

На нем не усопших покров гробовой,

Лежит не в дощатой неволе —
Обернут в широкий свой плащ боевой,
Уснул он, как ратники в поле.

Недолго, но жарко молилась творцу

Дружина его удалая
И молча смотрела в лицо мертвецу,
О завтрашнем дне помышляя.

Быть может, наутро внезапно явясь,

Враг дерзкий, надменности полный,
Тебя не уважит, товарищ, а нас
Умчат невозвратные волны.

О нет, не коснется в таинственном сне

До храброго дума печали!
Твой одр одинокий в чужой стороне
Родимые руки постлали.

Еще не свершен был обряд роковой,

И час наступил разлученья;
И с валу ударил перун вестовой,
И нам он не вестник сраженья.

Прости же, товарищ! Здесь нет ничего

На память могилы кровавой;
И мы оставляем тебя одного
С твоею бессмертною славой.

<1825>

На отъезд

Когда и мрак, и сон в полях
И ночь разлучит нас,
Меня, мой друг, невольный страх
Волнует каждый раз.

Я знаю, ночь пройдет одна,

Наутро мы с тобой;
Но дума втайне смущена
Тревожною тоской.

О, как же сердцу не грустить!

Как высказать печаль, —
Когда от тех, с кем мило жить,
Стремимся в темну даль;

Когда, быть может, увлечет

Неверная судьба
На целый месяц, целый год,
Быть может – навсегда!

<1825>

Вечерний звон

Т. С. Вдмрв-ой