«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Пожалуй, нет на острове ни одной семьи, которой бы не коснулось это горе. Среди всей этой разрухи можно увидеть одинокие поникшие тени, слоняющиеся туда-сюда в поисках хоть каких-то вещей, которые могли бы остаться или от их жилища или от погибших родственников.

Среди всего этого почти сошедшего на нет хаоса можно разглядеть маленькую фигурку, что сейчас одиноко сидит, склонившись над обломками некогда уютного дома. Это мальчишка лет шестнадцати. Ровно месяц назад вся его семья была похоронена под руинами деревянного строения, а жизнь юного наездника разделилась на «до» и «после». Юный всадник стал совсем взрослым викингом, которому теперь самостоятельно придётся находить себе место под холодным северным солнцем.

Недетские мысли вновь заполнили всё ещё юный разум: вот в голове слышится смех младшей сестры, играющей с Жуткой Жутью, вот строгая мать говорит очередное наставление, а вот и отец в который раз рассказывает свою любимую шутку, а затем заливается добродушным хохотом. Больно…

Ещё неокрепшая юношеская душа оказалась зажатой в холодные металлические тиски тяжёлых воспоминаний, которые, словно тень, будут теперь всегда преследовать молодого воина… Предсмертные крики сестры и матери, последний клич отца, пытавшегося защитить свою семью, и прощальный рык верного дракона, который волею судеб отправился за своим всадником в Вальхаллу.

Рукавом домотканой рубахи юнец коснулся своей щеки, прогоняя с неё надоедливую слезу, которая так и норовила своим присутствием изуродовать детское, но всё же мужское лицо. Смахнув противную солёную влагу и тихонько всхлипнув, всадник устремил свой взгляд на горизонт: пусто, как и всегда…

Он и сам не понимал, что хочет увидеть там, на морской линии… Может, случайно забредший так далеко рыбацкий корабль своего отца? Возможно…

Юный викинг, просыпаясь каждое утро в чужом доме, не раз представлял, как он сейчас выбежит из этого жилища, а там, на улице, его будет ждать отец, вернувшийся с очередным богатым уловом… Его будет ждать отец, который сначала нежно поцелует свою уже не молодую, но из-за этого не менее любимую жену… Который подхватит на руки свою маленькую дочь, заливающуюся звонким смехом… Который, наконец, заберёт его из чужого дома… Его будет ждать отец…

Его не будет ждать отец…

Очередная слеза покатилась из, казавшихся ещё недавно наивными, мальчишеских глаз. Сжав сильнее маленький камушек, который юнец держал в руках, он, что было сил, швырнул его в сторону, надеясь, что это хоть как-то поможет избавиться от душевных мук. Не помогло.

Крошка земной тверди, однако, далеко улететь так и не смогла: она нашла себе препятствие в виде плеча высокого шатена, который сейчас с горечью в глазах наблюдал за юным подопечным. Стараясь не шуметь, всадник медленно подошёл к своему ученику и сел рядом с ним, не решаясь первым начать разговор. Лёгкий ветер запускал свои длинные пальцы в непослушные волосы парня, запутывая их ещё больше и придавая им непростительно неряшливый вид.

Просидев в тишине ещё немного, первым решил заговорить сын вождя, который, вероятно, провёл бы в молчании ещё долгое время, однако противная красная краска, которая так и норовила посильнее стянуть кожу, заставила-таки его открыть рот и начать работать многочисленными лицевыми мышцами.

— Эй… Густав… — Иккинг не знал, как начать разговор. Да и что можно сказать мальчишке, который месяц назад остался сиротой и у которого нет никого, кроме верного дракона?

— Привет, — юнец отвернул голову от всадника и украдкой смахнул надоедливую влагу с ресниц — ему не хотелось, чтобы его учитель видел, какой он слабый.

— В слезах нет ничего плохого, — шатен по-дружески ткнул мальчонку в бок, заставляя его тем самым обратить на себя внимание. — Все плачут.

— И ты тоже? — Густав пристально смотрел в глаза своего старшего друга.

— И я тоже, — Иккинг смог только усмехнуться этим словам. — Даже мой отец. И тот не прочь слезу пустить.

— Наш вождь? Не верю, — юный всадник исподлобья зыркнул на своего наставника.

— Уж поверь, — добродушно улыбнувшись, Иккинг некоторое время смотрел на своего маленького друга, а затем задал совершенно серьёзный вопрос: — Почему тебя сегодня не было дома? Плевака себе места никак найти не может.

— Это не мой дом, — Густав скрестил руки на груди и отвернулся от шатена.

Первые несколько мгновений Иккинг просто смотрел на силуэт юного викинга. А что он мог сказать? Ведь мальчишка по-своему прав: старый кузнец даже при всей своей любви и заботе не сможет заменить этому юнцу отца, а его жилище никогда не станет родным домом для Ларсона. Уж шатен это понимал, как никто другой.

— Нам всем сейчас тяжело. Но, Густав, ты несправедлив к нему, — на этот раз голос Иккинга стал более серьёзным и твёрдым. — Он взял тебя к себе на временное попечение. Заботится, как может. Постарайся быть хотя бы благодарным. — Лёгкая улыбка коснулась веснушчатого лица сына вождя. — Ты привыкнешь к нему, как когда-то привык я.