Читаем «Мы с тобой из разных миров...» (СИ) полностью

Нет, я не боюсь морозов. Я же викинг. Но улетать из тёплого дома ужасно не хотелось. Впервые за многие годы. Я осмотрелся вокруг: с возвращением мамы здесь многое изменилось. Кто бы мог подумать, что женская рука может превратить обычное холодное помещение в уютное ухоженное жилище?

От раздумий меня отвлёк звук открывающейся двери.

— Я думала, что ты уже давно собрался, — голос мамы. Нежный. Любящий. – Не боишься опоздать? Некрасиво заставлять свою невесту ждать.

— Просто решил перекусить, — я указал на ломоть хлеба, который держал в руке. — Вкусно.

Валка лишь добродушно рассмеялась. Плевака говорил, что моя мама никогда не славилась кулинарными талантами, но... мне кажется, старый брюзга преувеличивает. Еда, приготовленная её руками, всегда получалась невероятно вкусной и сытной.

— Ступай наверх, Иккинг, и собирай вещи, а я пока подумаю, что можно дать тебе съестного в дорогу.

— Спасибо, мам, — я развернулся и быстрым шагом направился в комнату, из которой доносились странные звуки. Войдя внутрь, я увидел своего дракона, который самым наглым и бесстыдным образом копался в моих вещах, не забывая их раскидывать в разные стороны.

— Беззубик! Что ты творишь? — я подошёл к Фурии, которая тут же присела и виновато прижала уши. — У нас и так мало времени, а теперь мне этот бардак разгребать. Бестолковая рептилия.

Я осмотрелся вокруг: пергамент, угольковые карандаши, книги, драконьи справочники, одежда — всё валялось в разных, порой, самых неожиданных местах. Я ещё раз одарил Беззубика строгим взглядом и направился к эпицентру всего этого хаоса.

— Иди сюда, — я позвал дракона не спешащего подходить ко мне. — Иди. Сюда. Живо. — После второй настойчивой фразы рептилия соизволила принести свой чешуйчатый зад ко мне. Я снял с седла походную сумку и принялся складывать туда вещи, которые могли пригодиться мне в походе: несколько угольков и карандашей, завёрнутых в старый пергамент, блокнот и карта — то, что я всегда беру с собой. Затем я направился к одному из небольших сундуков, где хранилась моя походная одежда. — Так… Пожалуй, возьму это и, на всякий случай, это. — Я выудил перчатки и две тёплые меховые накидки, одну из которых я сразу же накинул на себя, а вторую свернул и закрепил на седле.

Пробежавшись взглядом по помещению, я заметил поблёскивающую в свете заходящего солнца знакомую безделушку, которая валялась на полу. Подойдя поближе, я взял в руки знакомый кулон, который раньше всегда таскал с собой, не знаю, правда, зачем… просто хотелось. Наверное, в глубине души я надеялся ещё раз встретить ту девицу и отдать ей это. Немного поразмыслив, я аккуратно, чтобы не погнуть филигранные детали украшения, положил его в один из внутренних карманов брони.

— Так. Теперь вниз, — я указал на дверь и Беззубик, понурив голову, направился на первый этаж. Здесь меня уже ждала мама с приятно пахнущим свёртком в руках.

— Вот. Чтобы долететь до Заснеженного Острова, хватит, — я тут же обнял свою мать и взял провиант, который придётся отдать Хедер, ибо многочисленные мелочи, лежащие в сумке, заняли всё её пространство и запихнуть еду попросту некуда.

— Спасибо, — положив свёрток на стол, я подозвал к себе Беззубика и принялся проверять его снаряжение. Хвост, седло, мелкие детали… вроде, всё в порядке.

Я закрепил на седле дракона сумку с вещами, большой свёрток, который часом ранее вручил мне мой отец, и повернулся к Валке, чтобы попрощаться.

— Береги себя, — мама обняла меня и долго не хотела отпускать. На минуту у меня сложилось впечатление, что мы прощаемся навсегда.

— Ма-а-ам, мы улетаем всего на неделю. Что с нами может случиться? — я отпрянул от женщины и посмотрел ей в глаза.

— Ты мастер попадать в различного рода переделки. Не забудь еду, — она кивнула в сторону стола.

Уже возле выхода я на всякий случай перепроверил, все ли нужные вещи были при мне:

— Плащ, карта, блокнот, угольки, нож… Так… провиант, его отдам Хедер… меч… где меч? А. Вот он… Вроде, всё, — скользнув ещё раз взглядом по помещению, высматривая ещё какую-нибудь нужную вещицу, я окинул взором небольшой столик, где лежали различные травы, коренья и стояло множество склянок с мазями и настойками. Хм… Сван имеет привычку брать с собой различные баночки с вонючими жидкостями или стёртые в порошок листья какого-нибудь растения, но я посчитал, что лекарства лишними не бывают, поэтому прихватил пару пучков каких-то сушёных целебных цветов и несколько мутных склянок с чем-то вязким и невкусно пахнущим.

— Мам. Только не поднимайся наверх, — я исподлобья взглянул на Валку. — Беззубик там всё разгромил. Вернусь — наведу порядок.

Женщина на это только по-детски рассмеялась. Ещё раз попрощавшись с ней, я вышел из дома и направился к Главной Площади, где было наше с Хедер негласное место встречи. И к моему великому сожалению, девушка была уже здесь, а это значит, что я сейчас могу хорошенько огрести.

— И чего это мы опаздываем? — брюнетка, до этого спокойно гладившая своего Змеевика, скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на меня, ожидая ответа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коварство и любовь
Коварство и любовь

После скандального развода с четвертой женой, принцессой Клевской, неукротимый Генрих VIII собрался жениться на прелестной фрейлине Ниссе Уиндхем… но в результате хитрой придворной интриги был вынужден выдать ее за человека, жестоко скомпрометировавшего девушку, – лихого и бесбашенного Вариана де Уинтера.Как ни странно, повеса Вариан оказался любящим и нежным мужем, но не успела новоиспеченная леди Уинтер поверить своему счастью, как молодые супруги поневоле оказались втянуты в новое хитросплетение дворцовых интриг. И на сей раз игра нешуточная, ведь ставка в ней – ни больше ни меньше чем жизни Вариана и Ниссы…Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Вспомни меня, любовь».

Бертрис Смолл , Линда Рэндалл Уиздом , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер , Фридрих Шиллер

Любовные романы / Драматургия / Драматургия / Проза / Классическая проза
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Поэзия / Стихи и поэзия / Драматургия