Мы сделаны из звёзд

— Почему вы так недооцениваете себя? Помнишь, как Ли сказала, что она «бессердечная сучка»?

— О, она часто так говорит, и мы тоже. Всей Вселенной комфортнее жить с фактом, что Ли бессердечная сучка.

— Но это ведь неправда.

— С чего ты взяла? — я с интересом взглянул на нее. — Ты едва знаешь ее.

— Но я знаю, что она твой лучший друг, и знаю, что такой человек как ты, не стал бы дружить с «бессердечной сучкой».

— Ты правда думаешь, что знаешь меня? — спросил я, улыбаясь. — И какой же я, по-твоему, человек?

Мелани посмотрела на меня так, словно я и сам прекрасно должен был знать ответ.

— Прекрасный, — все же сказала она, отворачиваясь, а у нее на щеках проступил румянец. — Так что быть бессердечной сучкой рядом с тобой — невозможно.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Мелани. Ты не видела меня в мои худшие дни. — сказал я. — А Ли видела. И если уж на то пошло, то она, вообще-то, гораздо лучше меня. Во всех аспектах жизни. Кроме физики, может быть.

— Как вы познакомились?

— Я уже и не помню. Мы вместе так долго, кажется, знакомы всю жизнь. Ли в каждом моем воспоминании. С ней я первый раз прогулял уроки, попробовал сигарету, ходил на первую вечеринку старшеклассников, первый раз пил алкоголь, а потом с ней же блевал в мусорку, как только желудок начал отторгать тот дешевый коньяк. Мы знаем друг друга лучше, чем самих себя. Так всегда было.

Да, она язвительная, скрытная, вечно возмущается, много ругается, но я знаю другую Ли. Хрупкую, ранимую и сопереживающую. Эта Ли только моя, ее улыбки мои, и ее объятия открыты только для меня.

— Она дорога тебе, — говорила Мелани в пространство.

— Да, это почти проклятье. Она, наверно, порчу на меня навела.

— Ты любишь ее?

— Конечно, люблю. — с готовностью выпалил я, улыбнувшись.

— Нет, я не об этом. — покачала головой Мелани. — Ты ее любишь?

— Э-ээ...что? — не понял я.

— Она тебе нравится? — закатила глаза она, поражаясь моей несообразительности.

— Кто, Ли?! — я чуть не прыснул со смеху.

— А что не так?

— Эм...ну хотя бы то, что Ли мне как сестра, так что это попахивает инцестом.

— Я не вижу в этом ничего плохого.

— В инцесте?

— В вас с Ли. То, как ты говоришь о ней, Кайл...это совсем не по-братски. — она на секунду замолчала. — Не думаю, что я имею право рассуждать о том, что такое любовь, но в вашем случае я могу с уверенностью сказать...что это именно она. Будет глупо с вашей стороны ее проигнорировать.

Мелани говорила, а на моем лице все явственнее выражалось глубокое недоумение, словно она вызывала при мне Сатану. Она многого не понимала. На самом деле, мне казалось, что она не понимала вообще ничего. Мы с Ли другие — не герои сопливого бульварного романчика из дешевого киоска. Для нас ставки слишком высоки — мы никогда не сможем рискнуть и пожертвовать десятилетней дружбой ради глупых свиданий, открыток на День Святого Валентина и поцелуев в канун Нового года.

Все так непросто.

— Нет, — покрутил головой я, пытаясь отшутиться. — Мы с Ли не можем быть вместе, это какое-то извращение. Уверен, что есть даже закон, запрещающий это.

— Но... — она хотела сказать что-то, а потом вдруг приподнялась на локтях и указала пальцем в небо. — Смотри, падающая звезда! — воскликнула она.

Я проводил тонкую полосу света скучающим взглядом.

— Это всего лишь метеорит. Маленький ошметок того, что осталось от взорвавшейся звезды. Он сгорит за несколько десятых долей секунды, даже не достигнув поверхности Земли, — я достал пачку сигарет вместе с зажигалкой.

— Загадывай желание! — она весьма ощутимо ткнула меня локтем в бок.

Я закатил глаза.

— Знаешь, ирландские предания гласят, что падающие звезды вдыхают жизнь в новорожденных детей, — завороженно проговорила Мелани.

— «Мы сделаны из звезд», — сказал я, зажигая сигарету.

Мелани повернула ко мне голову, ожидая продолжения.

— Это Карл Саргон, — пояснил я, делая затяжку. — Астрофизики полагают, что атомы, из которых состоит наше тело, ранее были рождены в недрах звезд, а потом в виде звездной пыли рассеяны по космосу, чтобы превратиться в тело человека. В людях вообще много всего понамешано: углерод, кислород, азот, кальций, фосфор, хлор, магний составляют примерно девяносто девять процентов нашего организма. Почти все эти химические элементы миллиарды лет тому назад зародились в извержениях звезд и вполне могли бы плавно перекочевать в наши тела, чтобы стать тем самым одним процентом звездной пыли, которая хранится в наших костях и течет по венам.

— Правда? — затаив дыхание, прошепатала Мелани.

— Нет, конечно, нет, — усмехнулся я. — Это абсурд.

— Тогда зачем ты мне это рассказал? — нахмурилась девушка.

— Потому что иногда мне тоже хочется верить в то, что мир не безнадежен. Глупо рассчитывать на то, что человек состоит из космической пыли, но мне нравится думать о том, что атомы моей правой ноги однажды принадлежали одной звезде, а атомы левой — совершенно другой. Какой-то сверхновой пришлось взорваться, чтобы на свете просто родился я. Это накладывает своеобразный груз ответственности.

— Думаешь, мы должны что-то небу?