Наш знакомый герой

Так и стоит передо мной эта картина: замотанный врач со «Скорой» и тетеха-мамаша, которая не может разобраться с собственным ребенком. Меня они не видели. Но зато я видела их. И мне хотелось зажать уши ладонями, потому что я боялась вдруг услышать страшный скрежет и рев от столкновения двух курьерских поездов, машинисты которых воображают себя в полной безопасности, в то время как случайный свидетель видит: вот сейчас они столкнутся.

Почему мне все это представлялось так мрачно? Этого я даже объяснить не могу, может быть, заявляла о себе уже развившаяся у меня к тому времени болезнь: страх перед счастьем. Я знаю, что и Туча страдала этой же болезнью. Как-то она даже сказала мне:

— Знаешь, в несчастье помогут многие, у нас никто не пропадет ни в болезни, ни в холоде, ни в голоде… Но друзья нужны для того, чтоб с достоинством перенести счастье…

Именно счастье на нее и надвигалось. Уж больно все у них с Пашей сходилось, и ни от кого из них не требовалось компромиссов, чтоб понять другого. Как бы дерзко ни атаковали они друг друга при первой встрече, но даже эта дерзость говорила за то, что у них нет страха перед тем, что их неправильно поймут или вообще не поймут. Когда я вижу пару, которая воркует, у меня тут же возникает подозрение, что это воркование скоро кончится: до первой правды, до первой реальной трудности.

Сравнение с курьерскими поездами пришло мне в голову не случайно. Роман начался на курьерских скоростях. Да и только ли теперь он начался? Мне-то было ясно, что он начался давно. Наконец-то Туче посчастливилось понимать того, кто достоин понимания, любить того, кто достоин любви.

— Ну, теперь ты не горюешь, что разводы разрешены? — смеялась над ней я, вспоминая ее умозрительные муки по поводу Опрощенца.

— Когда Паша захочет меня оставить, я просто сойду с ума и мне будет не до размышлений, — отвечала она.

В счастье Туча была смешновата, как это и случается с хорошими людьми. Три раза на дню она меняла модные в то время парики и в сто раз больше гляделась в зеркало. Однако не могу пожаловаться, что с приходом счастливой любви она стала менее внимательной к окружающим, как это часто случается. Она не особенно хвасталась своим счастьем передо мной, потому что знала, что у меня дела обстоят не совсем хорошо, но я видела это счастье.

— Паша самый лучший человек, — говорила Туча. Несмотря ни на что, я до сих пор согласна с ней в этом. Но именно оттого, что Паша был таким хорошим, он и успел уже наломать столько дров.

Паша был настоящим мужчиной, что, очевидно, является редкостью в любые времена, не говоря уже о нашем. Что я под этим разумею? Что значит — н а с т о я щ и й  м у ж ч и н а? Это тот мужчина, который не даст себя уговорить отказаться от жизни и борьбы, который не уйдет в кусты, если с кем-то случилась беда, и постарается помочь, он не ляжет на мещанское дно и не удовлетворится играми с автомобилем или диссертацией (часто это одно и то же), он осмелится на любовь к  о д н о й  женщине и не будет вилять и шкодить с кем попало, он дает не считая, от всего сердца, и так же легко берет, понимая, что другим тоже хочется давать. Настоящий мужчина идет даже на риск быть хорошим человеком и не скрывает своей порядочности под маской плейбоя. Он не боится быть нежным и доверчивым, любить детей и кошек. Зрение настоящего мужчины устроено так, что он не видит мелочей там, где речь идет о серьезных вещах, но зато отчетливо видит предмет в целом. Паша бесился в ранней юности, подобно девице на выданье, но сумел сделать правильные выводы, когда успокоился и нашел себя. Он не забыл самодовольно своих юношеских мучений и не отбросил прошлую жизнь, как что-то несущественное и не стоящее внимания. Паша считал, что нельзя начинать жизнь сначала на каждом этапе, ну, предположим, с каждого понедельника. Не был он похож на тех мальчиков, которые в мгновение ока становятся старичками, так и не прожив самой человеческой поры — зрелости.

Паша любил Тучу, и эта любовь распространялась на все, что ее окружает. Только у истинной любви хватает сил, чтоб любить и окружение возлюбленной. Вот тогда-то, в период своего недолгого, но такого пронзительного счастья, Туча так расслабилась, что даже пожаловалась мне на жизнь, чего обычно не делала. И действительно, жизнь ее кое в чем оставляла желать лучшего.

— Я так устала, — сказала Туча, — что не знаю, как бы жила дальше. Силы совершенно кончаются. Оказывается, я очень слабая, слабая до противности… Теперь я даже не понимаю, как могла я жить.

Но жить она смогла. Даже после того, как потеряла Пашу. Откуда в таких случаях берутся силы — неизвестно.

Они уже вовсю готовились к свадьбе, когда однажды Паша явился и сказал, что жениться не может. Не потому, что разлюбил, не потому, что не любил, а потому, что сам виноват: сам заложил эту мину и обязан платить по предыдущим счетам.