Наш знакомый герой

О работе для Альгиса она уже не думала. Стрелка была сбита.

Глянула на часы. Два ночи. В постель лучше и не ложиться. Теперь не уснешь. Да и грибов еще много.

Душила злоба на критику. На высокомерие критиков. Чуть критик встал на ноги — сразу же занялся маститыми, несомненно крупными писателями или же, бери выше, кинулся в литературоведение. Пушкиным они занимаются или Львом Толстым. Факты из жизни Пушкина выискивают, а вот чтобы соблюдать дух Пушкина — черта с два. Ни интереса к современности, ни пушкинского великодушия от них не дождешься. Писаки чертовы, чиновники…

Елена Леопольдовна часто приводит английскую пословицу, что живая кошка интереснее мертвого льва. Это, конечно, не значит, что Пушкин нам не нужен и неинтересен, но интересен дух его и продолжение его идей, а не сомнительные фактики его биографии.

Да, мы всего-навсего кошки… Но живые, живые, твердила про себя Горчакова. Не львы… Кстати о львах…

Мертвый лев… Как легко в свое время Горчакова согласилась, что Новоселов несостоявшийся писатель. Всего лишь «талантливо начинающий». Да и Гусаров так считал, и старик Семенов. Стадность, что ли, в них говорила? Ведь они с Гусаровым чуть не рыдали, слушая его рассказы, а потом… Чем же они-то отличались от того критика, который читал с интересом, но именно поэтому усомнился в достоинствах прозы?

Вот Браунинг бы не ошиблась. Семенов, со свойственной ему честностью, так и сказал:

— Она бы не дала себя запутать.

Когда Браунинг дали рассказы Новоселова, те, старые, она очень доказательно объяснила, что это действительно одна рука с Ивановым. Она была просто поражена. Тем более, что Иванов, никак не похожий на Новоселова внешне, несомненно был автором романа, либо… Если он украл роман, то потому и исчез.

Вернулась в город — вернулась к суете. Хорошо, что успела записать для Альгиса основные отправные точки. Сядешь за стол — вспомнишь.

Сядешь за стол? В этом хлеву? Только что гордилась: начихать на неуют. Нет, не начихать. Прежде чем сесть за стол — надо очистить этот стол от грязи и пыли. Опять уборка, опять быт. Сбили сволочи-критики стрелку. Вместо вдохновения и мыслей поперла бытовая грязь. Разбогатеть хотя бы настолько, чтоб раз в неделю кто-то наводил порядок. Мама старенькая стала, ей и за собой не уследить, Ксенька почти не бывает дома — учится. Краны текут. Потолок в подтеках. В такие минуты хоть замуж выходи… Нужна она кому-то замуж, сокровище…

И тут раздался звонок.

Жених прет, с иронией подумала Горчакова. Два часа ночи — самое время для жениха. Выглянула в дверной глазок. Совершенно определенно увидела нижнего соседа: очевидно, опять затопила его, и он будет требовать, чтоб она сделала ремонт. Весьма кстати, конечно. Открыла дверь…

Кто это стоит, такой знакомый и чужой, нет, не чужой, а просто уже нежданный?

— Картинка называется «Не ждали», да? — хрипло сказал он. — А вы не ждали нас, а мы приперлися… — (Теперь он еще поет, подождем немного, так и спляшет.)

— Не поздновато для визита? — холодно сказала она, хотя внутри все вопило от радости.

— Ты хочешь сказать — рановато? Ранняя пташка зернышко клюет.

Изменился ли он? Пожалуй, нет. Любимые не меняются. Если б внимательней приглядеться… Но смотреть на него она стеснялась.

— Я не сам к тебе пришел, — заявил он и встал в позу. — Мама, как всегда, читает вашу литературную дребедень. Прочла и «Львиную долю»!.. Посмей только скажи, что там не про тебя…

— А разве там что-то постыдное про меня?

— Нет. Но мне все стало ясно. Мне стало ясно, что я был дублером. А любила ты всегда того… страшненького и старого. И он тебя любил.

— В таком случае, что помешало нам быть вместе?

— То, что он дурак. Или ты дура, я уж не знаю. Ты всегда была дура и потому не поставила перед ним вопроса так, как передо мной.

— Как именно?

— Ну, что есть словечки  н а в с е г д а  и  н и к о г д а.

— А разве перед братьями ставят такие вопросы?

— Ах, вы любили друг друга по-братски? Только что-то все, кто читал роман, говорят, что вы любили друг друга совсем не по-братски. До поросячьего визга.

— И мама тоже так говорит?

— Она так не говорит. Она влюблена в тебя до сих пор, потому что простофиля.

— Данила, ты дурак, — просто сказала Горчакова.

— Думаешь? — совсем по-детски спросил он.

— Думаю. Нет своего ума — живи маминым.

Он подумал. Вдруг устало зевнул.

— Наверное, я пришел к тебе, не подумав. Прочел — и к тебе. Только предварительно перебудил целый город. Я же не знал твоего адреса.

— Вот поспи и подумай.

— С тобой? — он еще изображает ловеласа.

— Один. А я буду чистить грибы.

Он довольно легко согласился поспать. Ясно, что служащий. По ночам могут не спать только эти чертовы творческие люди.

Да уж, если события начинаются, то прут косяком. Горчакова вернулась к грибам. Стала размышлять, счастлива ли она. Потом сообразила, что насчет счастья ей ничего не известно. Просто все происходит так, как надо. Люди ищут людей, люди возвращаются к людям. Наверное, это и есть счастье.