Не говорите мне о жизни

В этой доброй земле,
На которой пшеничное поле,
Столько истин осталось лежать вековых.
Как на старом челе,
В бороздах её много и горя,
Кровью мёртвых пропитано, потом живых.

Колосок к колоску —

Этот созданный ласкою трепет.
Здесь бы выдумать притчу, да слово молчит.
Нагоняя тоску,
Ветер волосы истово треплет
И в снопы собирает прямые лучи.

Зачерпнуть бы рукой

Хлебный запах трепещущей нивы
И нести через годы до края пути,
Чтобы мирный покой
Улыбался потомкам счастливым.
Только б силы нашлись щедрый дар донести.

У беды глаза пустые

Бог слепил человека из глины, и остался у него неиспользованный кусок.

– Что ещё слепить тебе? – спросил Бог.

– Слепи мне счастье, – попросил человек.

Ничего не ответил Бог и только положил человеку в ладонь оставшийся кусочек глины.

Древняя притча

У беды глаза пустые.
У войны нет выходных.
Бьются громы грозовые,
Делят жизни на двоих.

Если правда входит с шумом,

Ложь во лжи сгорит сама.
Станет мир ли вмиг разумным,
Если сходит он с ума?

Люди, люди! Сёстры! Братья!

Дайте жаждущим воды!
Пусть откроются объятья
Вместо горя и беды!

Рвутся бомбы, рвутся мины…

Мир от грохота оглох.
Положил кусочек глины
Человеку в руку Бог.

Новая весна

В самое сердце вошла злободневная тема.
Нету покоя в душе от больных новостей.
Рушится надвое вся мировая система.
Множится численность вновь неизбежных смертей.

Марту пришлось собирать запоздалые вести,

Хлопать ладошкой в тревожную громкую дверь.
Не растеряв на пути своей воинской чести,
Дверь ту геройски снимать с заржавевших петель.

Вылез апрель, и ему набирать свою зелень,

Ластиться к солнышку, греть озабоченно твердь.
Только ветра переполнены адовым зельем,
С ними гуляет по миру свирепая смерть.

Первый росток через восемь годов пробудился.

Тянется к солнцу, да небо в угарном дыму.
Крепкий малыш под бомбёжкой недавней родился.
Что же достанется выправить в жизни ему?

Пышным цветением май засияет победный.

Радость и слёзы сольются в единстве одном.
Русский солдат выполняет вновь подвиг заветный,
Опухоль зла выжигая целебным огнём.

«Прости, дождись, ждать обещай…»

Прости, дождись, ждать обещай.
Как это мало… и как много…
Долги прощай и возвращай,
И не суди судимых строго.

Все, кто ушёл, – все прощены.

Кто не прощён – судимы Богом.
Стоять у огненной стены,
Не получить притом ожога?

Зажги свечу и помолчи.

В молчанье больше будет смысла.
Я слышу, как душа кричит,
Отсчитывая жизни числа.

Как кровоточит мысль, и боль

По лезвию вины стекает.
И только истая любовь
Бинтует раны и стенает.

«Я вечный странник лабиринта жизни…»