Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы

• Что произойдет, если я озвучу свои страхи или сомнения, задав ему (ей) прямой вопрос?

• Могу ли я остановить нарастающий вал мыслей и чувств, найдя их первоисточник?

• Могу ли я точно определить, чего именно боюсь, что питает мое недоверие или ревность?

• В какой мере моя реакция обусловлена настоящим? А прошлым?

• Скольким людям, знакомым мне по взрослой жизни, действительно не стоило доверять? Сколько среди них заслуживали доверия? Не просматривается ли за моей реакцией скрытая тенденция?

52

Насколько широко распространен газлайтинг?

Я не владею статистикой на этот счет, но, судя по рассказам, многие нелюбимые дочери сталкивались в детстве с газлайтингом. Случилось это и со мной, и я ужасно мучилась, не понимая, кто из нас сходит с ума. Понятие «газлайтинг» обязано своим появлением популярной пьесе 1930-х гг.¹⁰, по которой в 1944 г. был снят фильм с Ингрид Бергман в главной роли. Под газлайтингом понимается манипулирование человеком, настолько эффективное, что жертва начинает сомневаться в своем восприятии реальности. Чаще всего этот прием используется в контексте отношений между взрослыми, но в действительности, если мать не любит ребенка — независимо от того, является ли она отвергающей, недоступной, ненадежной, воинственной или эгоцентричной, — газлайтинг часто становится элементом и детско-родительских отношений. Это насилие особого типа, оставляющее след в психике.

Отношения родителя и ребенка совершенно не равноправны. Вся власть находится в руках взрослого, и хотя от этой мысли становится не по себе, но где есть власть, там есть и возможность злоупотреблять ею. Мать не только контролирует маленький мир, в котором живет ребенок (она устанавливает правила и распорядок, от нее зависит, будет ли этот мир стабильным или хаотичным, радующим или пугающим), но и, по замечанию Деборы Таннен, диктует способ интерпретации жизненного опыта и событий в этом мире. Это дает широкий простор для газлайтинга, особенно в силу того, что именно мать учит ребенка пониманию мира.

Есть горькая ирония в том, что тот самый человек, который обязан помочь вам постичь реальность — овладеть нужными навыками, научиться контролировать эмоции, увериться в собственной ценности и состоятельности, — может в действительности подрывать основы вашего «я» и мировосприятия. Однако именно этим и занимается нелюбящая мать. Манипулировать взрослым очень непросто, а вот ребенком, к сожалению, так же легко, как с горки скатиться. Не требуется особых усилий, чтобы заставить недолюбленного и неуверенного в себе ребенка сомневаться в собственной реальности. Представьте себе большого и маленького (высокий, громогласный родитель и маленький, едва шепчущий ребенок) участников следующих событий:

• Дочь несет в столовую тарелку с едой и роняет ее; тарелка разбивается, все рассыпается по полу. Дочь отмечает, что тарелка скользкая, в этом причина случившегося. Мать говорит иное: «Ты сделала это специально. Почему ты вечно стараешься меня разозлить?»

• Старший брат тиранит младшую сестру, та плачет и просит мать вмешаться. Мать отвечает: «Как только ты перестанешь его раздражать, он перестанет драться».

• Дочь идет по улице с матерью, она счастлива, как вдруг слышит: «Хватит скакать! Разве нельзя идти нормально? Из-за твоих прыжков у меня каблуки подворачиваются на камнях, ты портишь мне обувь. Тебе обязательно все портить?» (Это фраза из моего собственного детства, перевод с голландского.)

• Дочери сказано, что, если она будет играть тихо, не мешая мамочке работать, та сводит ее поесть мороженого. Ребенок полдня играет, затем спрашивает мать, когда они пойдут за мороженым. Ответ: «Я не обещала тебе никакого мороженого». Кода дочь возражает, мать просто приказывает: «Прекрати выдумывать. Никто не любит врушек».

Спросите себя, использовался ли газлайтинг вашей матерью, отцом или другим человеком для того, чтобы манипулировать вами.

Поскольку цель газлайтинга — контроль, некоторые матери могут тем более активно прибегать к нему, когда дочери начинают возражать, оспаривать их видение событий и верить собственному восприятию. Это, безусловно, происходило в моем случае, хотя работало все хуже по мере того, как я становилась старше, а в мои взрослые годы превратилось у матери в раздражающую привычку, которую приходилось терпеть. Когда я ловила ее на вранье, особенно если у меня был свидетель, она отрицала, что говорила это, или заявляла, что ее неправильно поняли.