Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы

Стыд вызывается тем, что вы нелюбимы («Со мной что-то не так, я дефектная или просто ничего не стою, поэтому меня не любят»), верите тому, что говорят вам и о вас в родительской семье («Мать твердит, что я тупая и ленивая, а ведь она меня знает»), испытываете давление мифа о материнстве («Всех детей матери любят, значит, я сама виновата в том, что нелюбима») и чувствуете себя изгоем («Я единственная нелюбимая дочь на свете, и если меня не любит родная мать, то кто полюбит?»). Чувство стыда, как осознанное, так и неосознанное, может сильно влиять на вашу жизнь, мысли и поведение.

Тем не менее в своей книге «Стыд: Освободитесь, найдите радость и обретите подлинное самоуважение» (Shame: Free Yourself, Find Joy, and Build True Self-Esteem) Джозеф Бурго утверждает, что, отрицая или скрывая стыд, мы упускаем возможность развить свое истинное «я». Этот вопрос я переадресовала доктору Бурго, чтобы получить ответ непосредственно от специалиста. Вот что он сказал: «Мы приходим в мир с ожиданием, что мать будет любить нас, и, если наша любовь к ней не находит взаимности, это неизбежно наполняет нас огромным стыдом, в основе которого лежит ощущение своего внутреннего порока, недостатка или уродства. Сомневаюсь, что можно когда-нибудь полностью избавиться от этого стыда, но вполне реально ослабить его и то влияние, которое он оказывает на нашу жизнь, став человеком, которым мы гордимся, — достигая своих целей, даже скромных, и соответствуя ожиданиям относительно человека, каким мы хотим быть. Если мы налаживаем связи с людьми, которые пользуются нашей симпатией и уважением и ценят нас такими, какие мы есть, наше чувство собственного достоинства обретает более надежный фундамент и помогает победить глубокое чувство стыда».

Я спросила доктора Бурго, насколько устойчив стыд, и он ответил в умеренно-позитивном ключе: «Уходящее корнями в детство чувство стыда не означает, что мы не способны дорасти до положительного самоощущения и сформировать здоровые отношения с людьми. По мере нашего развития в этом направлении стыд становится менее навязчивым, менее определяющим для нашей жизни. Это все меньшая часть нашей личности. Если воспользоваться аналогией с физическим состоянием, представьте, что в юности вы занимались спортом и травмировали ногу. Нога зажила, и чаще всего вы о ней не вспоминаете. Однако время от времени, особенно при большой нагрузке, вы чувствуете боль в поврежденном колене. Вы можете заниматься бегом или лыжами, но знаете, что должны помнить о травме, потому что, если перетрудиться, она проявится. Вы можете усугубить травму, если будете вести себя так, будто с вами никогда ничего не случалось. Так же я представляю себе остаточный стыд, вызванный тем, что вас не любили в детстве. Вы знаете, что он есть, и большую часть времени это никак на вас не влияет, но его нельзя игнорировать полностью, особенно в моменты стресса и сильных переживаний».

56

Может ли мать или отец-нарцисс когда-нибудь измениться?

Неудивительно, что этот вопрос задают очень часто, ведь слово «нарцисс» начало жить собственной жизнью. Погуглите его, и вы получите ошеломляющее количество результатов — более 55 млн, а плюс к этому существует так называемое нарциссическое расстройство личности в определении клиники Мэйо, и это нарушение характеризуется как «редкое»: утверждается, что в Соединенных Штатах этот диагноз ежегодно ставят 200 000 людей. Поскольку в интернете под НРЛ и нарциссизмом часто понимается одно и то же, важно разобраться с этими понятиями, для чего мы обратимся к Крейгу Малкину, автору книги «Переосмысливая нарциссизм», психотерапевту и преподавателю Гарвардской медицинской школы. Доктор Малкин призывает нас прежде всего отделить НРЛ от того, что он называет «личностным ярлыком», и, хотя интернет полон мемов и статей, призывающих бежать как от огня от человека с выраженными нарциссическими чертами, он убежден, что такие люди могут измениться, хотя это нелегко и результат не гарантирован.

Доктор отмечает, что «нарцисс» — это личностный ярлык, не слишком отличающийся от более дружелюбных ярлыков, таких как «интроверт» или «экстраверт». Он напоминает: «Когда ярлыки становятся диагнозом, например "патологический нарцисс" или "нарциссическое расстройство личности", эти радикальные описания предполагают нечто гораздо более серьезное, чем склонность или стиль поведения; они подразумевают постоянство проявления и комплекс устойчивых, долгосрочных характеристик. Я на этом не останавливаюсь. Я считаю, что наша личность — это не только то, "кто мы такие", но и паттерн взаимодействия. То есть личность, будь то патологическая или нет, в той же мере связана с тем, как (и с кем) мы взаимодействуем, в какой обусловлена наследственностью и врожденным темпераментом. Именно паттерн взаимодействия отличает людей с НРЛ или выраженными нарциссическими чертами».