Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Ich hatte aber kein Messer (но у меня не было ножа; das Messer). Lange musste ich suchen und reden (мне долго = много пришлось поискать и поговорить), ehe ich einen in der achten Klasse fand (прежде чем я нашел одного /парня/ из восьмого класса; finden), der bereit war, ein Taschenmesser zu tauschen (который был готов обменять карманный ножик; das Taschenmesser). Ich gab ihm daf"ur (я дал ему вместо него /ножа/): vierzig Zigarettenbilder (сорок картинок от сигарет; das Zigarettenbild), die Zahnr"ader (зубчатые колесики; das Zahnrad), zwei Mandolinensaiten (две струны от мандолины; die Saite – струна; die Mandol'ine – мандолина), viel Drachenschnur (большое количество веревки для воздушного змея; die Drachenschnur; der Drache – дракон) und drei von meinen besten Buntstiften (и три моих лучших цветных карандаша; der Buntstift; bunt – пестрый, цветной).

Julius brachte am n"achsten Tag Messer und Holz in die Schule mit, und nach dem Unterricht schnitzte er vor unseren Augen einen sch"onen Dackel.

Das gefiel uns wunderbar, und wir bekamen alle die Schnitzwut.

Ich hatte aber kein Messer. Lange musste ich suchen und reden, ehe ich einen in der achten Klasse fand, der bereit war, ein Taschenmesser zu tauschen. Ich gab ihm daf"ur: vierzig Zigarettenbilder, die Zahnr"ader, zwei Mandolinensaiten, viel Drachenschnur und drei von meinen besten Buntstiften.

Allerdings, das Messer, was ich eingetauscht hatte (правда, нож, который я выменял), gefiel mir nicht so sehr (мне не очень сильно нравился; gefallen). Eine Klinge war abgebrochen (одно лезвие было отломано; die Klinge; abbrechen), die andere war ein wenig verrostet (второе немного заржавело; verrosten – ржаветь; der Rost – ржавчина), und auch sonst sah es ziemlich zerkratzt aus (и вообще он /нож/ выглядел довольно-таки поцарапанным; aussehen; zerkratzen – поцарапать). Aber ich brauchte das Messer (но мне нужен был нож) und machte, dass ich wegkam, ehe dem Grossen der Tausch nicht gefiel (и я поспешил уйти, прежде чем, старшему /парню/ не понравился обмен; wegkommen; gefallen).

Zu Hause holte ich mir einen Kloben Brennholz (дома я достал дровяное полено; der Kloben; das Brennholz – дрова; brennen – гореть) und begann zu schnitzen (и начал вырезать; beginnen). Mama schimpfte "uber die Sp"ane (мама ругалась на стружки; der Span), die in der ganzen Stube herumlagen (которые валялись по всей комнате; herumliegen; herum – вокруг).

Allerdings, das Messer, was ich eingetauscht hatte, gefiel mir nicht so sehr. Eine Klinge war abgebrochen, die andere war ein wenig verrostet, und auch sonst sah es ziemlich zerkratzt aus. Aber ich brauchte das Messer und machte, dass ich wegkam, ehe dem Grossen der Tausch nicht gefiel.

Zu Hause holte ich mir einen Kloben Brennholz und begann zu schnitzen. Mama schimpfte "uber die Sp"ane, die in der ganzen Stube herumlagen.

Aber Papa sagte am Abend (но папа сказал вечером): «Lass ihn nur arbeiten, das "ubt Hand und Auge (дай ему поработать, это тренирует глаз и руку; die Hand; das Auge).» Er besah sich mein Werk (он осмотрел мое произведение; sich besehen; das Werk) und meinte, es k"onne eigentlich ein Schwein sein (и сказал, что это, должно быть, свинья; das Schwein) oder ein Fass mit Ohren (или бочка с ушами; das Fass; das Ohr). Es war aber ein Reh (но это была косуля; das Reh), und ich "argerte mich, dass er das nicht sah (и я огорчился, что он этого не рассмотрел).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука