Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Ich setzte mich auf die Treppe, unbeweglich und starr. Der L"owe hockte unten – und r"uhrte sich nicht. Das dauerte wohl eine Stunde. Ich konnte nicht mehr. Ob ich um Hilfe schreien sollte? Der L"owe brauchte ungef"ahr zwei S"atze, bis er bei mir war. Inzwischen konnte ich aus dem Fenster, aber wohin? Vor dem Fenster stand ein Kastanienbaum. Allzu hoch «war er nicht, und unten war Rasen. Nach einer weiteren halben Stunde beschloss ich zu fliehen.

Ich nahm ganz vorsichtig meinen grossen Packen Papier (я очень осторожно взял свою большую кипу бумаги), der musste doch gerettet werden (ее ведь надо спасти: «она должна была ведь стать = быть спасена»), und warf ihn aus dem Fenster (и выкинул ее в окно; werfen; das Fenster). Nun wehte aber ein Wind (но тут подул ветер; der Wind), und mein schwer gesammeltes Papier flatterte herum (и моя бумажки, собранные с таким трудом, разлетелись /по ветру/; schwer – тяжело; трудно; sammeln – собирать). Ein Packen fiel einer alten Frau direkt vor die F"usse (одна кипа упала одной пожилой женщине прямо под ноги; der Packen; fallen; der Fuss). Ich stellte mich schnell hinters Fenster (я быстро встал за окно) und schielte zum L"owen (и покосился на льва). Aber der sass da und starrte mich an (но он сидел тут и смотрел на меня так; sitzen), als ob ihm schon das Wasser im Munde zusammenlief (как будто у него уже слюнки во рту текли; das Wasser – вода; der Mund – рот; zusammenlaufen – стекаться, сходиться). Dann kletterte ich vorsichtig aus dem Fenster (тогда я осторожно вылез из окна) und griff mir einen dicken Kastanienzweig (и схватил толстую каштановую ветвь; greifen; der Zweig – ветка).

Ich nahm ganz vorsichtig meinen grossen Packen Papier, der musste doch gerettet werden, und warf ihn aus dem Fenster. Nun wehte aber ein Wind, und mein schwer gesammeltes Papier flatterte herum. Ein Packen fiel einer alten Frau direkt vor die F"usse. Ich stellte mich schnell hinters Fenster und schielte zum L"owen. Aber der sass da und starrte mich an, als ob ihm schon das Wasser im Munde zusammenlief. Dann kletterte ich vorsichtig aus dem Fenster und griff mir einen dicken Kastanienzweig.

Es ging ganz gut (все шло хорошо). Allzu hoch war es ja nicht (было ведь не слишком высоко), und die "Aste waren dick (и ветви были толстыми; der Ast). Nur die T"ute mit den Knochen st"orte mich sehr und die Messingst"abe (только мне очень мешали пакет с косточками и латунные палочки; der Knochen – кость). Als ich mich gerade vom letzten Ast auf den Rasen hinunterlassen wollte (когда я как раз хотел спуститься с последней ветки на газон), packte mich jemand an der Hose (меня кто-то схватил за штаны; die Hose). «Aha», sagte eine tiefe Stimme (сказал чей-то глубокий голос; die Stimme), «da haben wir den Lausebengel (вот мы и поймали негодяя; der Lausebengel), der immer in unseren B"aumen herumklettert und den Rasen verw"ustet (который постоянно лазает по нашим деревьям и топчет газон; der Baum; verw"usten – опустошать, разорять). Hast du vielleicht auch das ganze Papier hier herumgeschmissen (быть может, это тоже ты разбросал всю эту бумагу; herumschmeissen; schmeissen – швырять)?»

Es ging ganz gut. Allzu hoch war es ja nicht, und die "Aste waren dick. Nur die T"ute mit den Knochen st"orte mich sehr und die Messingst"abe. Als ich mich gerade vom letzten Ast auf den Rasen hinunterlassen wollte, packte mich jemand an der Hose. «Aha», sagte eine tiefe Stimme, «da haben wir den Lausebengel, der immer in unseren B"aumen herumklettert und den Rasen verw"ustet. Hast du vielleicht auch das ganze Papier hier herumgeschmissen?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука