Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Als ich mich nun erinnerte, was meine Mama immer sagt (когда я вспомнил, что мама всегда говорит), ,Alfons, auch wenn du einmal im Unrecht bist (Альфонс, даже если порой ты не прав), werde nicht frech, sei lieber still (не становись дерзким = не дерзи, лучше промолчи; still – тихий, молчаливый), reden ist Silber, schweigen ist Gold (слово – серебро, молчание – золото; reden – говорить; das Silber; schweigen – молчать; das Gold)', da schwieg ich eben golden (тогда я лучше по-золотому промолчу).

Wie gesagt, ich hatte ganz leise gesprochen, aber irgendwer hatte es geh"ort. Und eine "altere Frau, die einen breiten, schwarzen Hut trug, wie Geierfl"ugel hingen die grossen Schlappen "uber die Ohren herunter, rief mit hoher Stimme:

«Er wird noch frech.»

Als ich mich nun erinnerte, was meine Mama immer sagt, ,Alfons, auch wenn du einmal im Unrecht bist, werde nicht frech, sei lieber still, reden ist Silber, schweigen ist Gold', da schwieg ich eben golden.

Die Frau mit den Geierfl"ugeln "uber den Ohren hatte nun etwas Neues gefunden (женщина с крыльями коршуна над ушами нашла теперь что-то новое; das Ohr). Sie sagte zu ihrem Nachbarn (она сказала своему соседу; der Nachbar): «Verstockt ist er auch noch (он еще и упрямый; verstocken – закоснеть, закоренеть), frech und verstockt (наглый и упрямый). Na ja (ну да).

Der Mann nahm die Pfeife aus dem Mund und sagte (мужчина вынул изо рта трубку и сказал; der Mund; nehmen): «Na, wir f"uhren uns ja auch nicht immer angenehm auf (ну, мы не всегда ведем себя угодным/приятным образом).»

Dabei bekam er von den Letzten, die sich noch in die Bahn stopften, einen Stoss (при этом он получил толчок от последних /людей/, которые еще пихались в трамвай; bekommen; der Stoss; stossen – толкать) und sauste zwischen die B"anke (и просвистел/промчался между скамеек/сидений; die Bank).

Die Frau mit den Geierfl"ugeln "uber den Ohren hatte nun etwas Neues gefunden. Sie sagte zu ihrem Nachbarn: «Verstockt ist er auch noch, frech und verstockt. Na ja.

Der Mann nahm die Pfeife aus dem Mund und sagte: «Na, wir f"uhren uns ja auch nicht immer angenehm auf.»

Dabei bekam er von den Letzten, die sich noch in die Bahn stopften, einen Stoss und sauste zwischen die B"anke.

Es waren sechs Stationen bis zur Tante (до тети было шесть станций). Beinahe w"are ich nicht aus der Bahn gekommen (я чуть не вылез из трамвая). Ich musste schon ordentlich meine Ellenbogen in die B"auche der Erwachsenen pressen (мне пришлось изрядно потолкаться локтями в животы взрослых; der Ellenbogen; der Bauch; pressen – прижимать, втискивать), um Platz zu finden (чтобы найти место; der Platz). Was die mir noch alles nachriefen (чего они только не кричали мне вслед; nachrufen)!

Nun "uberlege ich dauernd (тут я долго размышлял), wie steigt man in die Strassenbahn ein (как надо забираться в трамвай; einsteigen – садиться /в транспорт; aussteigen – сходить)? Dr"angelt man nicht, ist's nicht richtig (если не напираешь, то это неправильно), sie sagen, man steht unn"utz rum (они говорят, что ты напрасно стоишь; der Nutz – польза). Dr"angelt man, gibt's noch mehr "Arger (если же напираешь, то получаешь еще больше неприятностей; der "Arger).

Es waren sechs Stationen bis zur Tante. Beinahe w"are ich nicht aus der Bahn gekommen. Ich musste schon ordentlich meine Ellenbogen in die B"auche der Erwachsenen pressen, um Platz zu finden. Was die mir noch alles nachriefen!

Nun "uberlege ich dauernd, wie steigt man in die Strassenbahn ein? Dr"angelt man nicht, ist's nicht richtig, sie sagen, man steht unn"utz rum. Dr"angelt man, gibt's noch mehr "Arger.

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука