Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Ich nahm den grossen Schl"ussel und ging in den Keller. Jedes Mal muss ich mich furchtbar abqu"alen, ehe ich das Schloss aufkriege. Doch im Keller fand ich kein Suppengr"un. Ich riss nur einen Kohlenstapel um, als ich es suchte.

«Ich habe "uberall gesucht», sagte ich, als ich schwarz vom Kohlenstaub aus dem Keller kam, «doch das Suppengr"un ist nicht zu finden.»

«Kann auch nicht», sagte Mama, erst ganz ernst, dann lachte sie los. «Es liegt n"amlich nur am 1. April unten.»

Sie setzte sich auf den K"uchenschemel (она села на кухонную табуретку; der K"uchenschemel; die K"uche – кухня; der Schemel – табуретка), «Suppengr"un im Keller (зелень для супа в погребе)... sonst schiesst's ins Kraut (иначе она прорастет)...», rief sie immer von neuem (выкрикивала она снова и снова; rufen) und wischte sich die Tr"anen aus den Augen (и вытирала слезы из глаз; die Tr"ane; das Auge).

Ich ging raus (я вышел) und setzte mich in die Stube an den Tisch und br"utete (сел в комнате за стол и долго размышлял; der Tisch; br"uten – высиживать птенцов, сидеть на яйцах; /разг./ долго думать, размышлять). Einen ganz tollen Aprilscherz wollte ich mir "uberlegen (я хотел придумать какую-нибудь замечательную апрельскую шутку).

Draussen h"orte ich Mama noch lachen (я слышал как мама еще смеется = как мама все еще продолжает смеяться): «Suppengr"un im Keller (зелень для супа в погребе)...» Ich beschloss, meinen grossen Schlag beim Abendbrot zu f"uhren (я решил, нанести свой сильный удар за ужином; beschliessen; der Schlag; das Abendbrot; der Abend – ужин; das Brot – хлеб).

Sie setzte sich auf den K"uchenschemel, «Suppengr"un im Keller... sonst schiesst's ins Kraut...», rief sie immer von neuem und wischte sich die Tr"anen aus den Augen.

Ich ging raus und setzte mich in die Stube an den Tisch und br"utete. Einen ganz tollen Aprilscherz wollte ich mir "uberlegen.

Draussen h"orte ich Mama noch lachen: «Suppengr"un im Keller...» Ich beschloss, meinen grossen Schlag beim Abendbrot zu f"uhren.

Papa kam nach Hause (папа пришел домой). Mama hatte nichts Eiligeres zu tun (у мамы не было ничего более срочного; eilig – спешный, торопливый), als ihm gleich die Geschichte mit dem Suppengr"un im Keller zu erz"ahlen (чем сразу же рассказать ему историю про зелень для супа /лежащую/ в погребе). Beim Abendessen blieb ich stumm (за ужином я молчал: «оставался безмолвным»; das Abendessen; bleiben). Papa wunderte sich (папа удивился).

«Ist dir die Petersilie verhagelt, Alfons (Альфонс, у тебя петрушку градом побило = ты в плохом настроении из-за петрушки; verhageln – быть побитым градом; ihm ist die Peters'ilie verhagelt – /разг./ он в дурном настроении, он раздражен; der Hagel – град)?», fragte er (спросил он). «Ich meine die Petersilie vom Suppengr"un im Keller (я имею в виду петрушку из зелени для супа /лежащей/ в погребе).»

Papa kam nach Hause. Mama hatte nichts Eiligeres zu tun, als ihm gleich die Geschichte mit dem Suppengr"un im Keller zu erz"ahlen. Beim Abendessen blieb ich stumm. Papa wunderte sich.

«Ist dir die Petersilie verhagelt, Alfons?», fragte er. «Ich meine die Petersilie vom Suppengr"un im Keller.»

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука