Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Eines Tages kam ein Rummel in unsere Stadt. Wir Jungen waren gleich begeistert. Mama wollte mich nicht hinlassen.

«Es kostet zu viel Geld», sagte sie, «und ausserdem ist es auch gef"ahrlich auf dem Riesenrad!»

Ich merkte schon, Papa wollte am liebsten mitkommen. Doch er hatte irgendeine Sitzung vor. Heimlich gab er mir aber eine Mark.

«Sag's nicht unbedingt Mama», fl"usterte er mir zu.

Als ich ging, steckte Mama mir noch einen F"unfziger in die Tasche (когда я пошел, мама сунула мне в карман еще пятьдесят пфеннингов; gehen; der F"unfziger).

Wir waren vier (мы были вчетвером), Erwin, Peter, Bruno und ich (Эрвин, Петер, Бруно и я). Zuerst rannten wir nur zwischen den Buden und Karussells umher (поначалу мы просто носились между палатками и каруселями; rennen; die Bude; das Karuss'ell).

«Fangen wir mit Riesenrad an (давайте начнем с колеса обозрения)», sagte Erwin (сказал Эрвин).

Ich hatte keine richtige Lust (у меня не было большого желания; richtig – правильный, соответствующий), mir wird so leicht schwindlig (у меня легко начинает кружиться голова; schwindlig – подверженный головокружению).

«Bist wohl feige, Zitterbacke ( Цитербаке, ты что, трус; feige – трусливый)?», sagten die anderen (сказали остальные/другие).

Als ich ging, steckte Mama mir noch einen F"unfziger in die Tasche.

Wir waren vier, Erwin, Peter, Bruno und ich. Zuerst rannten wir nur zwischen den Buden und Karussells umher.

«Fangen wir mit Riesenrad an», sagte Erwin.

Ich hatte keine richtige Lust, mir wird so leicht schwindlig.

«Bist wohl feige, Zitterbacke?», sagten die anderen.

Ich tat, als ob ich nichts geh"ort h"atte (я сделал вид, будто ничего не слышал; tun). Da gingen wir weiter zur Achterbahn (тогда мы пошли дальше, к американским горкам; die Achterbahn; der Achter – восьмерка; die Bahn – дорога, трасса).

«Los, rauf (давайте, поедем)!», rief Erwin (закричал Эрвин). Gerade donnerte eine Achterbahn vorbei (мимо как раз прогремели вагончики /американских горок/; der Donner – гром; грохот), und die M"adchen schrien ganz laut (и девочки очень громко закричали; schreien; das M"adchen).

«Ist mir ein bisschen zu teuer (для меня это немного дороговато)», sagte ich (сказал я), f"ur Kinder 'n F"unfziger (для детей пятьдесят пфеннингов), da kann ich mir bloss noch einen grossen Apfel und Zuckerwatte kaufen (на него я мог бы купить себе еще одно большое яблоко или сахарную вату; der Apfel; die Zuckerwatte; der Zucker – сахар).»

Ich tat, als ob ich nichts geh"ort h"atte. Da gingen wir weiter zur Achterbahn.

«Los, rauf!», rief Erwin. Gerade donnerte eine Achterbahn vorbei, und die M"adchen schrien ganz laut.

«Ist mir ein bisschen zu teuer», sagte ich, f"ur Kinder 'n F"unfziger, da kann ich mir bloss noch einen grossen Apfel und Zuckerwatte kaufen.»

Erwin wurde w"utend (Эрвин разозлился).

«Ich sag's ja, du traust dich bloss nicht rauf (я скажу, что ты просто боишься: «не решаешься»).»

Aber auch Peter hatte keine rechte Lust (но у Петера тоже не было большого желания) und sagte, es ist ihm zu teuer (и он сказал, что для него это слишком дорого).

Da gingen wir wieder weiter (тогда мы опять пошли дальше), und wir kamen an die Gespensterbahn (и пришли к комнате страха: «дороге привидений/призраков»; das Gespenst – привидение, призрак). Es war eine grosse Bude mit einer Leuchtschrift oben drauf (это была большая палатка со светящейся надписью наверху; die Leuchtschrift; leuchten – светиться, сверкать; drauf = darauf – наверху: «на ней» = на палатке).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука