Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Ich las das laut vor (я громко прочитал это вслух; vorlesen – прочесть вслух) und merkte, wie mir eine kalte Hand langsam den R"ucken entlangkrabbelte (и заметил, как холодная рука медленно поползла вдоль моей спины = что у меня по спине поползли мурашки; der R"ucken; entlang– вдоль). Peter und Bruno blieben ganz still (Петер и Бруно молчали: «оставались совершенно безмолвными»; stillbleiben), nur Erwin knurrte (только Эрвин /что-то/ бормотал).

«Ich Erwin wurde w"utend.

«Ich sag's ja, du traust dich bloss nicht rauf.»

Aber auch Peter hatte keine rechte Lust und sagte, es ist ihm zu teuer.

Da gingen wir wieder weiter, und wir kamen an die Gespensterbahn. Es war eine grosse Bude mit einer Leuchtschrift oben drauf.

Ich las das laut vor und merkte, wie mir eine kalte Hand langsam den R"ucken entlangkrabbelte. Peter und Bruno blieben ganz still, nur Erwin knurrte.

Wer noch nicht gruseln gelernt hat (кто еще не научился чувствовать ужас) – hier lernt er es bestimmt (здесь обязательно этому научится)!

C"asar Stillmanns Gespensterbahn (дорога привидений Цезара Штильмана) treibt den st"arksten M"annern die Angsttr"anen in die Augen (выгонит сильнейшим мужчинам слезы страха на глаза) und Sch"uttelfrost "uber die Haut (и /пустит/ мороз по коже).

Wer noch nicht gruseln gelernt hat – hier lernt er es bestimmt!

C"asar Stillmanns Gespensterbahn treibt den st"arksten M"annern die Angsttr"anen in die Augen und Sch"uttelfrost "uber die Haut.

Die Bude hatte zwei Tore (у палатки было двое ворот; das Tor). Dazwischen gingen Schienen, auf denen kleine Wagen entlangfuhren (между ними проходили рельсы, по которым ездили маленькие вагончики; die Schiene; der Wagen; entlangfahren). Man stieg ein (ты забирался; einsteigen), der Wagen sauste los (вагон со свистом срывался /с места/), eine T"ur knallte (громко захлопывалась дверь), und weg war man (и ты пропадал). Nach einer ganzen Weile kam man zum anderen Tor wieder heraus (через какое-то время ты выезжал обратно через другие ворота; herauskommen).

Aber wie (но какой)!

Die Frauen und M"adchen versteckten sich immer an den Schultern der M"anner (женщины и девушки постоянно прятались на плечах мужчин = прижимаясь к плечам мужчин; die Frau; das M"adchen; die Schulter; der Mann), und die M"anner hatten ihren Hut in die Stirn gezogen (а мужчины натягивали на лоб свою шляпу; der Hut; ziehen). Aus dem Lautsprecher der Bude kam Heulen und Kreischen (из громкоговорителя на палатке слышались вой и визжание; der Lautsprecher; das Heulen; das Kreischen). Wir standen immer noch davor und sagten nichts (мы все еще стояли /перед палаткой/ и молчали: «ничего не говорили»).

Die Bude hatte zwei Tore. Dazwischen gingen Schienen, auf denen kleine Wagen entlangfuhren. Man stieg ein, der Wagen sauste los, eine T"ur knallte, und weg war man. Nach einer ganzen Weile kam man zum anderen Tor wieder heraus.

Aber wie!

Die Frauen und M"adchen versteckten sich immer an den Schultern der M"anner, und die M"anner hatten ihren Hut in die Stirn gezogen. Aus dem Lautsprecher der Bude kam Heulen und Kreischen. Wir standen immer noch davor und sagten nichts.

Da sagte Erwin (тут Эрвин сказал): «Ich finde, dreissig Pfennige f"ur eine Fahrt sind ein bisschen viel (я думаю, тридцать пфеннингов за одну поездку это слегка многовато; die Fahrt; der Pfennig).»

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука