Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

«Totenfinger (пальцы мертвецов; tot – мертвый, неживой)», schrie ich und schloss die Augen (закричал я и закрыл глаза; schreien; schliessen). Dann schlug ein Blitz neben uns ein (затем рядом с нами ударила молния; der Blitz; einschlagen), und Donner rollte (и прогремел гром; der Donner; rollen – катиться). Damit wir die Augen aufmachten (для того, чтобы мы открыли глаза), blendete uns Licht (нас ослепил свет; das Licht), und zwei Hexen umtanzten unseren Wagen (и две ведьмы заплясали вокруг нашего вагончика; die Hexe). Nun kam das Schlimmste (тут случилось самое ужасное; schlimm – плохой, скверный). Die Fahrt wurde auf einmal langsamer (движение вдруг стало медленнее), es wurde ein bisschen heller (стало немного светлее), Erwin und ich guckten uns an (Эрвин и я посмотрели друг на друга) und wollten gerade aufatmen, da entdeckten wir es (и уже хотели /облегченно/ вздохнуть, как обнаружили это).

Lange zittrige Finger griffen nun nach unseren K"opfen und fuhren "uber unser Gesicht.

«Totenfinger», schrie ich und schloss die Augen. Dann schlug ein Blitz neben uns ein, und Donner rollte. Damit wir die Augen aufmachten, blendete uns Licht, und zwei Hexen umtanzten unseren Wagen. Nun kam das Schlimmste. Die Fahrt wurde auf einmal langsamer, es wurde ein bisschen heller, Erwin und ich guckten uns an und wollten gerade aufatmen, da entdeckten wir es.

In einer beleuchteten Nische stand ein Gerippe (в освещенной нише стоял скелет; das Gerippe; beleuchten – освещать) und winkte uns zu (и махал нам /рукой/). Wir fuhren ganz langsam drauflos (мы совсем медленно ехали к нему). Immer, immer n"aher (все ближе и ближе). Mir stiegen die Haare zu Berge (у меня волосы встали дыбом; der Berg – гора; steigen – подниматься). Ich sprang auf und schrie (я вскочил и закричал; aufspringen): «Ich kann nicht mehr (я больше не могу)...» Erwin wollte mich festhalten (Эрвин хотел меня задержать), da machte der Wagen einen Ruck (тут вагон сделал рывок; der Ruck), und ich lag auf dem kalten Sand und sah nichts (и я лежал = остался лежать на холодном песке и ничего не видел; liegen; der Sand; sehen). Ich h"orte nur noch Erwin von ferne jammern (я только лишь слышал еще, как Эрвин кричит издалека): «Hilfe, Zitterbacke, wo bist du (на помощь, Цитербаке, ты где; die Hilfe; jammern – громко плакать, причитать, голосить; вопить)?»

In einer beleuchteten Nische stand ein Gerippe und winkte uns zu. Wir fuhren ganz langsam drauflos. Immer, immer n"aher. Mir stiegen die Haare zu Berge. Ich sprang auf und schrie: «Ich kann nicht mehr...» Erwin wollte mich festhalten, da machte der Wagen einen Ruck, und ich lag auf dem kalten Sand und sah nichts. Ich h"orte nur noch Erwin von ferne jammern: «Hilfe, Zitterbacke, wo bist du?»

Ich war in der Gespensterbude allein (я был один в палатке привидений/комнате страха). Raus wollte ich und rappelte mich auf (я хотел выйти и поднялся на ноги; sich aufrappeln – /разг./ подняться, встать на ноги /после падения/). Als ich stand, sauste ein neuer Wagen vorbei (когда я встал, мимо пронесся новый вагончик), und eine Frauenstimme rief (и женский голос прокричал; rufen): «Ewald, schon wieder ein Gespenst (Эвальд, снова привидение)!»

Die meinte wohl mich (скорее всего, она имела в виду меня). Ich tastete mich langsam vorw"arts (я медленно, наощупь пробирался вперед). Beim Licht des n"achsten Wagens merkte ich (при свете следующего вагона я заметил; das Licht), dass ich gerade neben dem Gerippe stand (что я стоял как раз около скелета).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука