Неожиданный английский. Размышления репетитора – Тетрадь II —

Когда мы speak, то мы делаем это либо на иностранном языке (никто не talk English, но все ушлые люди уже давно speak English). Кроме того, выступающих в Думе на языке колонизаторов уже давно называют спикерами. То есть, делаемы мы с вами вывод, speak используется, когда мы выступаем перед публикой. Наконец, с теми, с кем мы на «вы», мы «беседуем». И это тоже speak. Talk же используется лишь тогда, когда мы с кем-то «толкуем», то есть «болтаем», то есть дружески общаемся в непринуждённой обстановке. И никак иначе. С парой speak-talk всё. Думаю, запомнить несложно.

Теперь tell-say. Чуть посложнее, но тоже просто. Жил-был охотник по имени Вильгельм Телль (tell). Стрелял он в те далёкие времена из лука, был очень метким и гордым и как-то раз отказался кланяться шапке губернатора, которую тот велел водрузить на столб для всеобщего почитания. На Телля настучали, его вместе с маленьким сыном схватили, привели к губернатору, но Телль не сломался и предложил побиться об заклад, что он сможет со ста шагов попасть стрелой в яблоко. Губернатор согласился, но с одним но: яблоко должно при этом стоять на голове его малолетнего сына. Короче, Телль выстрелил, попал в яблоко, сын остался жив, а мораль в том, что глагол tell не «стреляет» информацией просто так – только в яблоко, то есть в объект. За глаголом tell должно обязательно следовать, в частности, местоимение – tell me, tell us и т. д. А поскольку никаких стрелков по имени say история не сохранила, то say в «яблоко», наоборот, не стреляет, то есть сказать say me будет глупейшей ошибкой, которую почему-то особенно часто любят допускать именно русские студенты. Правда, say в яблоко при желании попасть может, но только через рикошет, коим является предлог to: say to me вполне себе правильно, хотя по сравнению с tell me чуть более громоздко. Понятно? Думаю, более чем.

Кроме того, нужно также понимать, почему мы с вами отделили say-tell от speak-talk: только глаголы из первой пары могут вводить прямую или косвенную речь. Она является их информативной «стрелой». При этом say вводит сугубо нейтральную информацию, а tell – ещё и ту, в которой присутствует отношение говорящего. Скажем, He said that he was busy (Он сказал, что занят), однако I told him to go to hell (Я послал его к чёрту). Если в первом случае можно было бы написать He told me that he was busy (с обязательным яблоком-объектом), то сделать замену на I said to him to go to hell тоже можно, но никто так не скажет, поскольку нейтральный say никак не соответствует, скажем так, императивному посылу фразы.

Мне часто приходится отвечать на вопрос, когда правильно говорить make, а когда do. Как ни странно, общее правило на этот счёт в английском языке есть. Поскольку одинаково неправильно говорить I did a large table и You must make your work carefully. Ибо должно быть ровно наоборот. Принцип простой: do означает «делать, выполнять», а make «делать, создавать». Поэтому на 99% сегодняшних вещей написано не done in China, а made in China.

Гораздо хуже обстоят дела с другой парочкой глаголов: lie и lay. Особенно потому, что английские слова, как я не устаю повторять, это иероглифы. Так существует иероглиф глагола lie, который означает «лежать», а есть точно такой же, означающий «лгать». Разница между ними существенная, поскольку глагол «лгать» относится к разряду регулярных, и потому остальные его формы выглядят как lied, lied, а глагол «лежать» нерегулярный, и его формы lay и lain. При этом вторая форма (lay, т.е. лежал) совпадает с иероглифом инфинитива глагола lay, который переводится как «класть», тоже относится к нерегулярным и имеет формы laid, laid. Просто совпадение, ничего личного. Вот вам несколько примеров с ними со всеми:

He is lying to me (Он мне врёт)

He is lying in the sun (Он лежит и загорает)

He is laying a fire (Он раскладывает костёр)

Вроде бы всё упирается в необходимость просто запомнить эту разницу, но есть один любопытный момент, который заставляет думающего человека задуматься ещё глубже. Судите сами. В русском языке были слова «правда», «ложь» и «кривда». Кривду вытравили, и её место заняла ложь, которая раньше означало вовсе не враньё, а «не совсем правду». Скажем, если вам показывают золотое кольцо и говорят, что это кольцо, то вам говорят не правду (золотое кольцо), а ложь (просто кольцо). Кривдой было бы «серебряное кольцо» или «золотой слиток». То есть, под «ложью» раньше понималась «поверхностная» правда, правда, которая лежит на поверхности, «на ложе». Каким образом эта связь лжи и лежания на ложе перешла в английский, остаётся только догадываться…