Ночные крылья. Человек в лабиринте

– Впрочем, зачем какие-то ловушки для выходящих? Неужели строители лабиринта запирали себя в центре города так же жестко, как и не допускали к себе врагов? Зачем им так поступать?

– Кто же может знать, Нед? Это были чуждые нам существа.

– Чуждые. Это верно.

15

Бордман вспомнил, что еще не исчерпал тему разговора. Он пытался быть дружелюбным. Они были товарищами, связанными общей опасностью.

– А для тебя какое место было хуже всего?

– Экран, оставшийся теперь далеко позади. Который показывал всякие мерзости, клубящиеся в подсознании.

– Что за экран?

– В глубине зоны H. Такой золотистый, прикрепленный к стене полосками из металла. Я посмотрел на него и пару секунд видел моего отца. А потом девушку… Девушку, которую я когда-то знал… Она стала монахиней. На экране она снимала одежду. Думаю, это говорит что-то о моем подсознании, да? Настоящая яма со змеями. Но ведь другие подсознания тоже, да?

– Я ничего подобного не видел.

– Но вы не могли не заметить этот экран. Он был… в каких-то пятидесяти метрах от того места, где вы убили первого зверя. С левой стороны… Прямоугольный, даже скорее трапеция, с ярко-белой металлической окантовкой, и по нему пробегали разные световые пятна, формы…

– Да, тот экран я видел. Он показывал геометрические фигуры.

– А я видел, как Мэрибет раздевалась, – сказал Раулинс, явно сбитый с толку. – А вы, значит, видели геометрические фигуры?

16

В зоне F тоже встречалась смертельная опасность. Из земли выдулся небольшой перламутровый пузырь, лопнул, и из него выкатился поток сверкающих шариков. Они устремились к Раулинсу. Эти шарики двигались с какой-то злобной решимостью потока голодных солдат-муравьев. Они жалили плоть. Он растоптал множество их, но при этом чуть не оказался слишком близко к внезапно вспыхнувшему пронзительно-голубому источнику света. Он пнул три шарика в сторону этого источника, и они расплавились.

17

Бордману все это уже осточертело.

18

Маршрут через зону F проходил через зал с розовыми стенами, где из скрытых отверстий вырывались клубы пара. На другом конце розового зала время от времени показывалась поднимающаяся западня. Если не пройти тут в идеально точно высчитанное время, то вас размозжит в лепешку. За залом тянулся длинный коридор с низким потолком. Душный и тесный. Его кроваво-красные стены были горячими и тошнотворно пульсировали. Этот коридор выходил на бетонную площадь с шестью стоящими наклонно обелисками из белого металла, грозными, как выставленные мечи. Фонтан в центре бил на высоту ста метров, а по бокам площади вздымались три башни со множеством окон разной величины. Стекла в них были целыми. На ступеньках одной из этих башен лежал со сжатыми конечностями скелет какого-то создания длиной метров десять. Большой пузырь из прозрачного вещества, несомненно, космический шлем, покрывал его череп.

19

В лагере в зоне F, базе поддержки передовой группы, были Элтон, Антонелли, Кэмерон, Гринфилд и Штейн. Сейчас Антонелли и Штейн вышли на площадь посреди зоны, чтобы встретить Бордмана и Раулинса.

– Уже недалеко, – сказал Штейн. – Или вы хотите отдохнуть несколько минут, господин Бордман?

Старик хмуро посмотрел на него, и они двинулись дальше. Антонелли доложил:

– Дэвис, Оттавио и Рейнольдс сегодня утром добрались до зоны Е, как раз когда к нам присоединились Энтон, Кэмерон и Гринфилд. Петрочелли и Уолкер исследуют внутренний край зоны Е и немного зону D. Говорят, что там все выглядит несравненно лучше.

– Шкуру с них спущу, если они туда полезут, – заявил Бордман.

Антонелли беспокойно улыбнулся.

Вспомогательная база представляла собой два купола-павильона, стоящие рядом на небольшом открытом месте возле какого-то сада. Территорию эту исследовали очень тщательно, и наверняка здесь не было ничего опасного. Войдя в палатку, Раулинс прежде всего снял ботинки. Кэмерон дал ему средство для дезинфекции, а Гринфилд пакет с продовольствием. Он чувствовал себя как-то не в своей тарелке среди этих людей. Знал, что у них нет таких возможностей в жизни, как у него. У них не было полноценного образования, и даже если они не погибнут здесь, то все равно не смогут прожить столько, сколько он. У них не было ни светлых волос, ни голубых глаз, у них не хватит средств, чтобы подвергнуться дорогостоящей коррекции и получить эти престижные черты. А ведь они кажутся совершенно счастливыми. Возможно, это потому, что им не требовалось задумываться о моральной стороне того, что они выманивают Ричарда Мюллера наружу.

Бордман вошел в палатку. Раулинс поразился тому, насколько крепок и неутомим этот старик. Он сказал со смешком:

– Сообщите капитану Хостину, что он проиграл пари. Мы добрались сюда.

– Какое пари? – спросил Антонелли.

– Мы думаем, Мюллер каким-то образом за нами наблюдает, – сказал Гринфилд. – Он регулярно передвигается с места на место, оставаясь в заднем секторе зоны А, наиболее дальнем от выхода… если, конечно, вход – тот, который мы знаем… и описывает небольшую дугу по мере продвижения нашего авангарда.