Новая жизнь. Путь

– Много причин, но, так как ты непосредственно в теме, объясню тебе все, чтобы мог людям дать разные варианты ответов. Во-первых, себестоимость их почти одинаковая, разница в десять и пятнадцать процентов. Во-вторых, когда строители строят один дом, они делают максимум ошибок, на втором – меньше, а вот пятый будет просто отличным. Главное – собрать хороший костяк. В-третьих, дома разделены по площади – есть для больших семей и для маленьких. Так что многие смогут себе выбрать по размеру.

Кассия закрыла папку с проектами и добавила:

– Меня ведь на это вдохновил опыт одной крупной японской фирмы. Они строят в год больше четверти миллиона домов, и у них всего двадцать проектов. И дело идет. Дома, расположенные под углом, выглядят по-разному, а некоторые мы можем объединять общей стеной.

– Еще один важный вопрос мы обнаружили – заборы. Их нет! – вставил Алекс.

– Как нет? Есть!

– Из проволоки?

– Из сетки. А почему нет?

– Но кто на это согласится?

– Ты видел мой забор в саду?

– Да, но это сад.

– Забор, во-первых, недешевое удовольствие, а во-вторых, бесполезное. Я хочу, чтобы больше зелени было и цветов, чтобы не только сами жители могли наслаждаться красотой природы, но и гости. Это бред – строить забор из камня! Он стоит столько же, сколько коробка дома. Зачем? Потом его обслуживать нужно, а это тоже расходы. А зеленые насаждения украшают, защищают и делают чище воздух. С годами такой забор только красивее становится и проще в эксплуатации. Природа сама все делает. Зачем нам лишние расходы?

– Это ты в Европе насмотрелась?

– Да. Это оттуда. Да и на наших западных землях есть такие уютные городки, что просто загляденье.

– Поэтому сюда местных приводит садовник на «экскурсию»?

– Да, пусть они видят, что за моим забором вполне обычная жизнь и нет никаких заморских чудес. И самое главное – тут нечего воровать!

– Я из окна наблюдал, как они рассматривают все – старые ржавые ведра, тележку, плетеные виноградные корзины – и не могут понять, как этот хлам можно было в клумбы превратить. Да я и сам сразу не мог понять, что это. – Алекс указал на старую деревянную лодку, в которой летом росли огурцы.

– Вот, вот. Людям пример нужен, а не критиковать их за то, что они никогда не умели и не понимают, зачем им это.

Последнюю неделю перед отъездом Кассия посвятила общественным делам. Одной из задач была посадка кустарников и цветов. Луковицы тюльпанов и крокусов, собранные с нескольких участков, ждали в ящиках своего переезда. Кустики форзиции, купленные несколько лет назад на распродаже, вполне окрепли и уже сбросили листья. Алекс заранее организовал строителей, которые на пустыре у костела подготовили грядки для луковиц. И вот прекрасным солнечным ноябрьским днем вся дружина выехала на общественные работы. Алекс с Игорем садили кусты, а рабочие со стройки носили воду. Женщины занимались посадкой тюльпанов, луковиц подснежников и крокусов.

– Ой, зря все это, – причитала Елена Сергеевна, – ведь растопчут все, а цветы повыдергивают.

Ирина молчала. Мама была права, но расстраивать хозяйку дома ей не хотелось. Кассия работала, не обращая внимания на комментарии. Но не потому, что была одержима «тимуровским инстинктом», просто она понимала необходимость подобных действий и неизбежность реакции на их труд.

Люди шли и с интересом рассматривали копошащихся «чужаков». Одни посмеивались, другие просто молчали, здоровались.

Старушка, проходя мимо строительной площадки, перекрестилась перед баннером с образами, затем перед костелом. Подошла к группе «садовников-энтузиастов» и негромко произнесла:

– Бог в помощь! – перекрестила всех и пошла дальше.

Кассия засмеялась.

– Вот видите, а вы говорите, что растопчут. Эта бабушка своей маленькой молитвой сделает не меньше нас. То, что растопчут, это мне ясно, ничего, снова насадим. Проходили уже. – Она с энтузиазмом принялась тыкать в землю луковки по четко заданному рисунку.

Кустарники посадили, установили из кольев защиту от животных. Женщины закончили посадку цветов и отправились к машине, а мужчины собирали весь инструмент. Кассия засыпала грядки и присела коленями на сырую, еще теплую землю. Ладонью пригладила свежую черную плоть и посмотрела перед собой.

Прямо перед ее взором возвышался уже ставший родным костел, с зияющими дырами вместо окон и полуразрушенной крышей. Но сквозь эти дыры солнце пронизывало храм насквозь. На крыше собирались стаи голубей, а на пустыре играли синички с воробьями. Запах осени смешивался с ароматом земли. На небе клинья улетающих птиц обгоняли облака. Женщина смотрела на это величие и улыбалась. Бережно присыпая рукой последние луковицы, она тихо сказала: «Они нас хоронили, но они не знали что мы – семена!»

Довольная проделанной работой, она встала с колен, отряхнула землю и направилась к автомобилю.

* * *