«Новый тоталитаризм» XXI века. Уйдёт ли мода на безопасность и запреты, вернётся ли мода на свободу и право?

Примечателен в этой связи – и по сути, и по форме – разразившийся в октябре 2021 г. скандал вокруг деятельности самой крупной в мире Сети — Facebook[451].[452] «Классический» сетевой инструментарий нового тоталитаризма – публичные доносы (анонимные и открытые), призывы к «отмене» (cancel) и «удалению» (delete), обвинения «слишком успешных» субъектов в токсичности инанесении вреда общественной безопасности, а также в стремлении к обогащению во вред общественному здоровью и т. п. – обрушился в этот раз «на самого себя», то есть на «главный булыжник» в руках неототалитарной толпы: Сеть.

Притом обрушился, – что, впрочем, неудивительно, – хотя и при посредстве других медиа, но прежде всего через ту же Сеть, невольно воскресив в исторической памяти образ революции, «пожирающей своих детей»[453], а заодно и родителей.

На протяжении сентября 2021 г. экс-сотрудница Facebook Фрэнсис Хауген сперва анонимно, а затем открыто выступила с серией обвинений в адрес корпорации, уличив её, в числе прочего, в неспособности и, главное, нежелании – в угоду росту вовлечённости аудитории – бороться с дезинформацией, агрессией и другим «негативным» контентом[454].

Фрэнсис Хауген

Помимо этого, Хауген инкриминировала компании по сути политическое вредительство, заявив, что Facebook сперва лишил приоритета политический контент в своей новостной ленте, но через несколько недель вернул его на прежнее место, поскольку деполитизация новостной ленты привела к сокращению вовлечённости аудитории и потере прибыли. Именно это, по мнению Фрэнсис Хауген, повлекло за собой захват Капитолия сторонниками Д. Трампа 6 января 2021 г.[455]. Следует особо подчеркнуть, что данное – чисто цензурно-политическое по своему характеру обвинение в адрес крупнейшей интернет-сети – раздалось не со стороны государственного института или заинтересованной политической структуры, но со стороны гражданского активиста, выступающего от имени общества в целом.

Обвинения и разоблачения Ф. Хауген вызвали живейший интерес не только со стороны общественности, но и со стороны высших государственных институтов США. Хауген была приглашена для выступления в Сенат США, где, беседуя 5 октября с сенаторами, заявила о том, что корпорация Facebook стремилась к увеличению доходов, будучи при этом бесцеремонной в отношении безопасности потребителей. А также упомянула, что Fb сделал слишком мало, чтобы предотвратить использование своей платформы людьми, планирующими насилие[456]. Поясняя мотивы своих действий, Хауген сообщила, что изначально пришла в Facebook, дабы сделать его «менее токсичным», но ушла, когда поняла, что компания идёт не тем путём, а она как сотрудник не может повлиять на решения руководства, благодаря которым Fb не только продолжает разжигать ненависть и делает несчастными неуверенных в себе подрост-ков, но и «ослабляет демократию»[457].

Сенаторы в массе встали на сторону Ф. Хауген, назвав её героиней и пообещав защитить от любых нападок со стороны бывшего работодателя. Сама Хауген, выступая в Сенате, предложила усилить контроль над компанией Facebook и создать с этой целью госорган, который бы регулировал деятельность соцсетей[458].

На стороне Хауген, фактически призвавшей «отменить» Первую поправку Конституции США (где, как известно, говорится о недопустимости принятия законов, ограничивающих свободу слова и печати[459]) выступили не только законодатели, но и крупнейшие медиа. В частности, журнал Time разместил на своей обложке фотографию главы Facebook Марка Цукерберга в виде вопроса, стилизованного под интерфейс айфона: «Удалить ”Фейсбук?“», сопроводив его двумя де-факто идентичными вариантами ответа: «отменить» (cancel) и «удалить» (delete)[460].

Комментарий журнала подчёркивал, что речь идёт о давно назревшей в обществе потребности в законодательном ограничении свободы слова и обмена информацией в Сети:

«Независимо от будущего курса Fb, очевидно, что внутри страны назревает недовольство. Утечка документов, осуществлённая Хауген, и её показания уже вызвали необходимость более строгого регулирования и повышения уровня публичных дебатов о влиянии социальных сетей»[461].

Но самое примечательное – в том, что Марк Цукерберг, хотя и отверг конкретные обвинения своей бывшей сотрудницы, горячо поддержал идею государственного регулирования – фактически цензурирования – интернета, о чём он, как выяснилось, говорил и ранее. Обозреватель Forbes заметила в этой связи: