«Новый тоталитаризм» XXI века. Уйдёт ли мода на безопасность и запреты, вернётся ли мода на свободу и право?

И можно было бы, конечно, обвинить во всём античеловеческий капитализм и бюрократизм и повести борьбу против такого тоталитарного по духу менеджмента, если бы не одно «но»: частные компании, а равно государственные структуры ведут себя таким образом не по причине своей обезличивающей антигуманной природы, а в первую очередь из-за страха перед той же самой Сетью, способной в одночасье похоронить доброе имя не только отдельно взятого человека, но и (как это было показано выше на примере той же мега-корпорации Facebook[474]) любой общественной институции. Судебный юрист Юрий Капштык поясняет в этой связи:

«Люди пишут, не думая о последствиях, и надеются, что приобретут популярность и спровоцируют некую дискуссию. На деле всё приводит к обратному эффекту. Публикация определённой информации может быть направлена на формирование негативного имиджа компании и понижение её конкурентоспособности. Какой руководитель будет такое терпеть?»[475].

Разумеется, речь в этом случае идёт не только о коммерческих структурах:

«Как поясняли в пресс-службе МВД, 13 марта [2020 г. – Д. К.] в управлении безопасности ведомства наткнулись на фотографию, на которой Горнеев и Пурышева позируют и улыбаются на фоне мёртвых тел в московском морге № 67. По мнению руководства ведомства, этот проступок опорочил честь сотрудников органов внутренних дел»[476].

Порой людей увольняют за сетевые публикации, которые вообще никак не связаны с их профессиональной деятельностью. Так, в ноябре 2019 г. из школы № 579 в Приморском районе Санкт-Петербурга уволили 25-летнюю учительницу истории за слишком откровенные высказывания в соцсетях, «где она не стеснялась употреблять матерные выражения, а также рассказывала о своих алкогольных и сексуальных похождениях. ”Настроение пить пиво и *** под новый альбом раммштайна“, – писала она в мае 2019 года (орфография автора сохранена)»[477].

Повторяю, важно в очередной раз не ответить на вопрос о том, правильно или неправильно поступают люди, создавая подобного рода сетевые публикации, или их начальники, подвергающие их за это служебным репрессиям. Важно подчеркнуть, что именно эпоха вполне правовой и формально безграничной «сетевой свободы» в реальности обернулась прямо противоположным – превращением человека в более подконтрольное, несвободное и беззащитное существо.

Иными словами, если раньше в «дворцах с прозрачными стенами» жили только «короли» (то есть разного рода селебрити), для которых это было своего рода неизбежным обременением к их первенствующему социальному статусу, то теперь, в эпоху по сути беспредельной сетевой свободы, в положении «голых королей» оказались «простые смертные». С той лишь поправкой, что если ранее для «звёзд» практически никакой скандал не мог быть чреват потерей их социального статуса, то ныне для «простых смертных» (как, впрочем, и для представителей «элит») он зачастую приравнивается к «волчьему билету» и грозит утратой занимаемой социальной ниши.

Да, конечно, всегда «можно обратиться в суд, который назначит лингвистическую экспертизу – там проверят содержание высказываний и уже вынесут решение. Если человек просто через свой пост, например, выразил своё политическое убеждение – всё без оскорбления, без порочащих сведений – то суд скорее всего встанет на его сторону. <…> В таком случае работодатель вынужден будет восстановить человека на должность, так ещё и оплатить ему вынужденный прогул, – иногда он может растянуться и на год, и на два из-за разбирательств»[478]. Но это вряд ли стоит расценивать как серьёзный аргумент в пользу того, что в сложившейся ситуации можно по-прежнему не делать оглядки на то, что каждое твоё слово и фото в Сети может вернуться к тебе же опасным бумерангом.

Страх того, что кто-то – притом не имеет значения, кто, «спецслужбы», «изготовители гаджетов», «владельцы сетей», «работодатели» или просто «злые хакеры», а равно неважно – законно или незаконно – может вторгнуться через Сеть в твою личную жизнь и причинить тебе вред, рождает институциональный страх перед собственным компьютером. Хотя он называется «персональным», но по факту оказывается не столько личной собственностью пользователя, сколько одним из бесконечных «терминалов Сети», мириад щупальцев гигантского и всеохватного «паука-осьминога». Аналогичный, близкий к мистическому страх возникает у многих владельцев мобильных телефонов, имеющих выход в Глобальную сеть.

Происходят серьёзные обсуждения вопроса о том, надо ли, например, заклеивать камеру на ноутбуке. И выясняется, что это – лишь вершина айсберга беззащитности человека перед сетевой экспансией и агрессией:

«…если уж говорить серьёзно, каждому владельцу электронного гаджета грозит опасность. Реальная. И проблема гораздо шире, чем втайне наблюдающий за вами глаз ноутбука»[479].