«Связи между людьми в арабских обществах значительно изменились за последние несколько лет. Люди <…> не знают окружающих, хотя и работают вместе. Они чувствуют себя неудовлетворёнными одновременно и работой, и семьёй. Многое из того, что когда-то держало их вместе, сегодня перестаёт действовать. <…> В последние годы сегмент “невидимых”, которые чувствуют себя игнорируемыми обществом, в арабских странах значительно расширился. Это группа, которая не определяется возрастом, этнической принадлежностью или религией. Самая важная её характеристика – уход от общества и потеря интереса к общественным делам. Данное явление получило название “атомизация”. <…>
Социальная атомизация – это процесс, при котором более крупные единицы – культуры, сообщества или семейства – разбиваются на подкомпоненты, содержание которых определяется по мере распада отношений. В арабском мире она началась не с кризиса коронавируса COVID-19, а более десяти лет назад. <…> В политическом плане теряется влияние организаций, которые обычно были своего рода посредниками между политиками и обычными гражданами; политические партии, профсоюзы и ассоциации слабеют. Это приводит к раздроблению населения на разрозненные группы. Всё чаще граждане обращаются к политическим вопросам на индивидуальном уровне.
Такое распыление стало результатом многих факторов. Среди наиболее важных – социальные сети и интернет.
Предполагается, что социальные сети улучшают взаимодействие между людьми, и это отчасти верно. Однако, с другой стороны, они уменьшают прямой живой контакт лицом к лицу в обществе, институтах и даже в семьях. Сегодня семьи тоже раздроблены. Это совпало с распространением технологий “автоматизации”, несущих серьёзные и всё возрастающие последствия для сплочённости сообщества. Техника, будь то компьютер или iPhone, стала человеку ближе, чем окружающие его люди на работе и в семье. Цифровые технологии привлекают большое внимание. Хотя их полезность неоспорима, мы психологически плохо подготовлены для управления ими, и они всё сильнее захватывают наше общее и личное жизненное пространство»[510]
.Аналогичные процессы происходили в указанный отрезок времени и в других странах[511]
, причём тем более динамично, чем более общества в этих странах оказывались «цифровизированы».Так, по оценке американского экономиста Джо Кортрайта, степень доверия жителей США друг к другу во второй половине 2010-х гг. достигла «
«это не только доверие, но и реальные отношения: американцы сейчас менее склонны, чем когда-либо прежде, “регулярно общаться” со своими соседями. Это имеет место даже в крупных городах, где вы могли бы ожидать, что близость породит знакомство».
Кортрайт утверждает, что «социальный капитал сокращается во многом из-за того, что города перестают функционировать как “машины взаимодействия “, способствующие солидарности сообщества», а также из-за того, что резко возрастает «предпочтение частных пространств общественным»: «В настоящее время люди предпочитают тишину своих собственных домов или частных организаций, чем местную общину, которая должна быть центром сообществ».
«Во многих случаях, – пишет Кортрайт, – в сфере досуга, развлечений и обучения – мы позволили людям отделиться от общего достояния и получить другой уровень и качество обслуживания».
И, несмотря на то, что, как отмечает автор публикации, анализирующей взгляды Джо Кортрайта, – журналист Джаред Келлер,
«пользователи интернета гораздо чаще активно участвуют в добровольных группах или организациях», чем те, кто не вовлечён в сетевое общение, цитируя далее Кортрайта, он всё же вынужден признать, что «именно в эпоху “социальных“ медиа американцы, возможно, стали даже более оторванными друг от друга во многих аспектах повседневной жизни»[512]
.Конечно, не только интернет с его виртуальной реальностью и киберпространством сетей способствовал