Одиннадцатый дневник

Я не был одиноким серым волком,
я вечно примыкал к какой-то стае:
хоть мы и не знакомы были толком,
но мы похоже жизнь свою верстали.

* * *

«А вдруг да полыхнёт какое чудо?» —
так думал я, о чуде без понятия;
но чудо не бывает ниоткуда,
оно – благословение Создателя.

* * *

Есть в душах такие лазейки —
их с лёгкостью видит девица;
сквозь них проникая, еврейки
уводят несчастных жениться.

* * *

Я быстро на старости стал уставать —
какая обидная жалость;
теперь я раскидывать стану кровать
везде, где настигла усталость.

* * *

Кошмарный был сон: я валяюсь больной,
на небо в окошко гляжу,
и звёзды недвижно висят надо мной,
а я, видит Бог, ухожу.

* * *

Не раз, уступая густым сантиментам,
я сердце готов был отдать,
но внутренний голос с еврейским акцентом
советовал мне подождать.

* * *

Конечно, наш век возмутительно краток,
чтоб раем он был – не скажи;
но есть у него и другой недостаток:
избыток мерзавцев и лжи.

* * *

Когда однажды население
под настроение угарное
приходит в воодушевление —
вскипает месиво кошмарное.

* * *

В года всеобщего наёба
не стоит правда ни гроша:
вокруг себя мы смотрим в оба,
но на ушах висит лапша.

* * *

Меня печалит ясно слышная
тоска состарившейся плоти:
дыхалка стала никудышная,
и сочинялка на излёте.

* * *

Приходит каждый поздно или рано
к весьма разумной точке умозрения:
антисемиты – лучшая охрана
от нашей вечной жажды растворения.

* * *

Бог явно сочинил белиберду,
послав завет, чтоб мы не убивали;
но я, когда пред лик Его приду,
осмелюсь это высказать едва ли.

* * *

Какое это всё-таки паскудство,
когда выходишь начисто в тираж —
и ухарство ушло, и безрассудство,
но с ними испарился и кураж.

* * *

Было это так и будет впредь,
и не стоит спорить или злиться:
искренность готовности терпеть
гнусное клеймо кладёт на лица.

* * *

Недвижен дух замшелых жителей,
его подвинуть – дурь пустая,
толкутся толпы просветителей,
но тьма – по-прежнему густая.

* * *

Своим лишь верю чувству и уму,
и это не порок и не безделица:
я так самонадеян потому,
что не на кого больше мне надеяться.

* * *

Я изменял – пускай отчасти
течение своей судьбы,
и чувствовал большое счастье
от ощущения борьбы.

* * *

В общении с людьми различными
я дурнем выглядел, возможно,
поскольку мнениями личными
делился я неосторожно.

* * *

Мне года три ещё осталось,
поскольку жизнь моя – не вечная,
потом ко мне придёт усталость,
уже последняя, конечная.

* * *

Печали, что нередко всех нас мучают, —
по-моему, они лишь самозванки,
и как только мы выпили по случаю,
как тут же испаряются засранки.

* * *

Известно лишь на Божьей высоте,
а нам не разобраться в этой смуте,
но ясно, что наш быт и бытие —
понятия несхожие по сути.

* * *