Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ 2

Брат не ошибся — к поверхности наклонно двигалось нечто угловатое. Хотя кому я вру про «нечто»… Это был ящик Флинта. На пробитой гарпуном доске чернели выжженные буквы, название судна. Не прочитать, но явно не «Красотка Мэй», лишь одно слово…

— Не знаю, Джим, зачем судьба посылает тебе это… — изменившимся голосом сказал доктор. — Возможно, ты рожден для каких-то великих дел, но сам пока не знаешь о том.

Едва он произнес эти слова, линь буквально выстрелил из воды. Он мог серьезно ударить по нам с доктором, но его движение замедлила пробитая гарпуном крышка, оторвавшаяся от ящика.

Сокровище Флинта отделяло в тот момент от поверхности фута полтора воды, не более. Я хорошо видел тусклый блеск золота и самоцветов.

Миг, показавшийся бесконечным, ящик оставался неподвижным. Потом двинулся вниз, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Сделать ничего было нельзя. Я не хотел смотреть, как исчезает богатство, вновь поманившее и вновь обернувшееся миражом и фантомом, — и повернулся к Ливси. Он тоже глядел не за борт, а на меня. Как мне показалось, с тревогой.

— Планы судьбы изменились, — сказал я. — Дела предстоят заурядные…

Одновременно с моими словами за бортом раздался громкий всплеск. Жофрей нырнул с челнока, как был, в одежде и шляпе. После кратчайшей паузы за ним последовал Джереми.

— Крепить груз к концу! — проревел Сильвер. — Живее, дети каракатицы!

Старина Джон у меня такой… Никогда не сдается.

* * *

Они стояли на палубе. С обоих ручьями лилась вода.

Ящик спасти моим братьям не удалось, шансов не было изначально, слишком стремительно тот уходил ко дну, чтобы успеть привязать конец. Но кое-что у судьбы они отвоевали.

Джереми сжимал в руке оружие, очень напоминавшее наши с Пэт полусабли (наверняка все три клинка происходили из одной оружейной мастерской), но размер был поменьше и камни поскромнее. Я подумал, что сталь там великолепного качества, и если сменить ножны на менее вычурные, получится отличный кортик для морского офицера. Что Джереми им станет, я не сомневался.

— Знаешь, брат, я начинаю верить, что ты вернешься к острову и добьешься своего, с колоколом или без.

А вот о Патриции лучше забудь, добавил я мысленно.

Жофрей вынырнул значительно позже, но и трофей поднял куда более солидный. Стоял, опираясь на увесистое оружие — отдаленно напоминало оно гарпун Ливси, у которого наконечник удлинили, а древко заменили более коротким — золотым и богато усыпанным самоцветами. Неужели индейцу хватило и хладнокровия, и дыхания порыться в ящике, выбирая?

Самое время пустить в ход единственную фразу на гуронском, мне известную (я попросил доктора написать ее английскими буквами и долго заучивал).

— Я счастлив, брат, что могу называть себя Хитрой-Лисицей-обходящей-дозором-холмы.

Наверное, для гуронского уха прозвучало чудовищно…

И что вы думаете? Чертов старый сагамор ткнул себя в грудь и произнес:

— Йа есть Жеймес Милс Хаукинс…

Он на мгновение замялся, и добавил на удивление правильно:

— Эсквайр.

Эпилог

Самый последний остров

(Плимут, лето 1814 года)

— Возьму с собой Капитана Флинта, — решил я. — Что-то старик хандрит последнее время, пусть подышит свежим морским воздухом.

Пэт не возражала, Джудит тоже, попугай привычно устроился на моем левом плече — и мы вчетвером отправились провожать «Эндимион».

Поехали в экипаже — Джудит спустя месяц собиралась порадовать нас правнуком, долгие пешие прогулки были ей не под силу. Почему не правнучкой? Ну, такая уж традиция у Хокинсов, что первым рождается всегда мальчик, и много поколений она не нарушается.

Вчера, в Девонпорте, уже состоялись проводы команды фрегата, и мы поехали на высокий берег неподалеку от Смитоновского маяка: всего лишь посмотрели, как удаляется к горизонту белая громада парусов «Эндимиона».

Фрегат уплывал к берегам Америки. В Европе этим летом царил долгожданный мир, былой властелин континента был повержен и надежно заточен на Эльбе, — но в Новом Свете война продолжалась, и «Эндимион», после ремонта и перевооружения, спешил возобновить участие в боевых действиях, присоединившись к эскадре Хейса. А первым лейтенантом на нем ушел в плавание Абель Хокинс — наш с Патрицией старший внук, муж Джудит и отец юного Хокинса, которому предстоит появиться на свет месяц спустя. Все и всегда возвращается на круги своя, и после зигзага судьбы, сделавшей моего отца трактирщиком в Глостершире, Хокинсы теперь вновь морская династия. Причем это плавание — последнее для Абеля в звании первого лейтенанта, в самом ближайшем будущем ему предстоит получить под командование корабль шестого ранга. Уверен, что прапрадед, капитан Флинт, гордился бы таким праправнуком.

Я, по крайней мере, внуком горжусь.

* * *

Этим летом в нашей спокойной и размеренной жизни произошло и еще произойдет много событий, кроме отплытия «Эндимиона».