Островитянин

Диармад в то время собирался к другу.

— Присмотри за свиньями, — сказал он мне. — Дьявол побери мою душу, если я не найду что-нибудь, чтобы свинье не пришлось ковылять по дорогам Ирландии.

Я должен был сделать это ради него, даже если бы моей собственной свинье надо было идти пешком в Трали. Обе женщины с острова со своими свиньями, я и еще две свиньи остались ждать, пока он не пришел обратно. С ним была сильная лошадь и тележка со сходнями. Владелец лошади приходился Диармаду дядей, а также дядей и моей матери.

Загрузили свинью Диармада, и это была едва ли не самая тяжелая работа, какую мне до сих пор приходилось выполнять в жизни. Дядя и владелец лошади сцепили руки под передней частью свиньи, а мне досталось поднимать ее заднюю часть повыше, примерно на высоту той здоровенной лошади. Пришлось девушке с Иниш-Вик-Ивлина прийти мне на подмогу.

— Теперь загружай свою свинью, — сказал мне Диармад.

— Но моя хорошо ходит, — удивился я.

— Лучше пусть едут в повозке, — сказал он.

Надо было делать, как он говорит.

— Когда вернемся домой, ты, верно, расскажешь матери, что я бросил тебя на дороге. Я бы посадил в повозку четверых, но тут не хватит места. Зато двое из вас могут ехать на бортике. — Диармад велел мне и женщине постарше двигаться сзади, потому что в самой тележке поедет он, девушка и свиньи.

Я вспрыгнул на повозку, крепко ухватил женщину за руку, и мы отправились в Дангян-И-Хуше. Когда мы приехали, женщина с острова отказалась отпускать лошадь, покуда не налила выпить вознице, а вместе с ним и мне.

— Ты не хочешь подождать, пока лошадь отдохнет? — сказал возница.

— А у вас что, много времени? — спросила она.

Я увел свиней с собой к своему другу, что жил на Средней улице. Этого моего друга больше всех ценили за гостеприимство все жители города, и даже многие из тех, кто там не жил. Он никогда никого не выгонял из дома и ни к кому не применял силу.

Мы с возницей пошли обратно, как только разместили свиней и накормили лошадь. Когда достигли пирса на другом конце города, увидели, что появляются остальные наши свиньи, и подождали, пока они доберутся.

Как раз в это время к нам подошла пожилая женщина с Камня, и как только мы встретились, Диармад громко спросил:

— А этих свиней куда девать, милая моя?

— Туда же, где наши собственные, — ответила она.

Пока она это говорила, Диармад стегнул одну животину прутом, который был у него в руке, и поранил ее. Свинья отпрянула и понеслась вниз по набережной к гавани. Хозяин лошади выбежал ей наперерез, но свинья проскочила у него между ног, случайно поддела его, опрокинула навзничь с набережной прямо в море и сама свалилась вместе с ним. Диармад подцепил возницу, едва тот оказался в воде, и вытащил его.

Между тем свинью уносило в море. Дядя спешно подбежал ко мне.

— Мария, матерь Божья! У бедной женщины свинья потонула! Вот беда-то, а такая хорошая женщина!

Я уже упоминал про Диармада — так, будто это Диармайд О’Дывне, великий герой из ирландских фениев[77]. Я знал, что дядя всего лишь подшучивал надо мной насчет свиньи и на самом деле не хотел, чтобы я лез за ней в воду. В то время в гавани не было ни лодки, ни весла, потому что все вышли в море. Но вместе с тем мне было очень жаль, что свинья пропадет, а ее уже относило в гавань. Я выхватил прут из рук дяди и метнулся к воде. Стянув с себя одежду, я бросился вперед, поплыл и вскоре услышал, как Диармад громко кричит мне:

— Какой дьявол тебя понес за этой свиньей?! Ты сейчас из-за нее там и останешься!

Зря он это сказал, но бедняга очень сильно за меня перепугался.

Вскоре я нагнал свинью, взял прут, который был зажат у меня в зубах, и отвесил ей сзади солидный удар. Она вырвалась вперед на добрый перч[78] и повернула к земле. Я пробовал то так, то этак, пока наконец не сумел направить ее на мелководье и вознице удалось ухватить ее за оба уха. На этот раз ему легко было удержать свинью, в отличие от того случая, когда она, удирая, опрокинула его вверх тормашками.

Я выбрался из воды и снова оделся.

Свиней разместили в доме по эту сторону гавани, возница пропустил стаканчик-другой и поехал домой. Сам я вместе с дядей отправился к своему другу, у которого находились наши свиньи, и он тоже дал нам выпить.

— Пошли, — сказал мне дядя, — посмотрим, нет ли чего перекусить.

Я знал, что в кармане у него пусто. Паб оказался недалеко от нашего пристанища. Оба мы основательно выпили, а потом опять вышли на улицу. Затем выпили еще, и друг стал торговаться за свиней с нами обоими. С Диармадом у него получилось заключить сделку довольно быстро, и они занялись мной. За первую свинью друг отдал пять фунтов десять шиллингов. Вскоре моя свинья тоже оказалась у него, за шесть фунтов.

Не успели мы закончить, как в дверь ворвались обе женщины с острова, молодая и старая. Я повернулся к хозяину и попросил его дать им выпить, чего они только пожелают. Но пожилая женщина быстро сказала, что правильней будет, если она купит мне выпивку, потому что если бы не я, они бы остались без свиньи.