Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

Но если можно не верить историям, которые поэты извращают своими вымыслами, то нельзя не верить историям, написанным рукою Господней и неоспоримым в доверии всех народов. Первым должен быть назван Нимрод, отважный зверолов перед Господом Богом (Бытие, 10,9). Мы не сомневаемся, что он имел дурную славу и все знающие порицали его. Установлено, что он достиг такой гордыни, что не боялся презирать законы природы, ибо он поработил те из ее установлений и видов, которые она создала свободными и равноправными. Поэтому тирания, утвержденная охотником наперекор создателю, находит свой единственный источник в тех, кто среди избиения животных, барахтаясь в крови, учится чувствовать презрение к Господу. Нимрод начал быть силен на земле, потому и было написано, что он не ждал получить силу от Господа. Началом его правления был Вавилон, и простерлось оно в земле Сеннаар, где, когда вся земля была один язык и одно наречие, он воздвиг башню Вавилонскую до небес. Она была построена не из камня, а из кирпича, скрепленного земляною смолой, и не на каменном основании, на каком у Господа стоит всякое здание. Постыдное неблагоразумие, нарушив гармонию, разрушило единый язык и вызвало тот беспорядок, который затем последовал, ибо Нимрод предпочел славить себя больше, чем Господа. Отсюда изречение: словно Нимрод, сильный зверолов перед Господом. Не потому ли, что был он так надут спесью, урок недавнего потопа не научил его умерять высокомерие в глазах Господа и не требовать вызывающе, чтобы ему покорствовали, как подобает покорствовать только Богу; так как известно, что потоп предшествовал смешению языков. Вавилон, действительно, опьянил всю землю своей золотой чашей. Он разбил свой стан, обреченный на неизбежное разрушение, рядом с Иерусалимом, который находится выше, и те, которые служили там, были осуждены вечным проклятием святых.

Исав[354] тоже занимался охотой так, что даже лишился из-за нее отцовского благословения. В лесу он проголодался настолько, что, не справившись с голодом, продал свое право первородства за ничтожную цену — кушанье из чечевицы. Он передал своим потомкам ярмо добровольного рабства, и они гнули свои шеи перед его младшим братом, который оставался дома. Руки Исавовы были густо покрыты волосами; был он неотесан и груб, а так как он непрерывно был занят охотой, то он оставлял дома дорогую одежду, а вместе с нею — и видимость добродетели. Он жаждал крови своего брата, однако, задобренный подарками, не стыдился лести того, кому, как он знал, Божеской милостью было отдано предпочтение в отцовском благословении.

Охотники хвастают, что изобретателем соколиной ловли был Маккавей, хотя вообще следует полагать, что, занятый более серьезными делами, он прожил свою жизнь без этого развлечения. Он успешно вел войны, возвращал своим братьям свободу, улучшал законы, обновлял обряды, очищал святые места, украшал золотыми венками те храмы, откуда, как он верил, пришла к нему победа. И ни в одно из его действий «не проникло вовек, чтобы тешить себя, сластолюбие»[355]. Наконец он пал в битве, защищая своих братьев и завещав им в наследство справедливую войну. Вы, кому природа с ранних лет предписала разумное правление, вглядитесь в патриархов, затем перейдите к вождям, исследуйте судей, ступайте дальше вплоть до царей, внимательно прочтите длинный ряд книг пророков Ветхого Завета, изучите обязанности и занятия благочестивого народа; читали ли вы в древних свидетельствах о ком-нибудь, кто был бы по призванию своему охотником? Без сомнения, охотой занимались идумеи, исмаилиты и другие народы, которые не знали Господа. «Где князья народов... забавлявшиеся птицами небесными?»[356] — спрашивает пророк, или, если ты так предпочитаешь думать, писец пророка. Здесь пророк словно подумал, но не сказал, что те, чья жизнь только забава, исчезают вместе со своими птицами; но добавил много слов о том, что они уже давно исчезли в аду.