Читаем Переможців не судять полностью

З крайнього куреня вийшов невисокий чолов’яга років сорока, вдягнутий у форму радянського офіцера, тільки без погон. Туго підперезаний паском, на якому висіла кобура з пістолетом. Чоботи начищені і блищать так, що можна дивитися, наче в дзеркало. Чолов’яга окинув прибулих строгим поглядом і коротко запитав:

— Хто такі?

— Від Гордія, — так же коротко відповів Назар, — мене звуть Месник.

— Чуб, — назвався господар, — прошу до куреня.

Командирський курінь було обладнано дуже просто: стіл та дві лави на вкопаних у землю нетовстих колодах. Одразу було видно, що надовго таборитися господар тут не збирався. На столі лежали радянські та німецькі цигарки, попільничка, вирізана з чудернацького кореня, ось і все.

— Сідайте, друзі…— ввічливо запросив Чуб, сідаючи напроти. Поруч із ним сіло двоє здорованів.

— Начальник штабу Крук, — той, що сидів праворуч, кивнув головою. — Начальник розвідки Хмара. Мабуть, зголодніли з дороги?

Назар схвально кивнув:

— Щось попоїсти б не завадило, але трохи згодом. У першу чергу — справа.

— Нехай буде так… Слухаю вас.

— Друже Чуб, ви з’явилися у нашому районі й одразу, не погодивши з нами, провели акції у Баворові та Струсові.

Чуб кивнув, погоджуючись:

— Була така справа, друже Месник.

— Але ж замість користі такі, не погоджені дії, можуть лише зашкодити. Адже в Струсові ви покарали за зрадництво голову сільради Лагоду, а це була наша людина.

Обличчя Чуба посуворішало:

— Мені шкода… Я не знав.

— Про що й мова.

— А з іншого боку, я не знав нічого і про вас. Адже представник УПА-Захід майор Шелест, коли відправляв нас у рейд, нічого про ваш загін не казав. Тому так і сталося…

— У вас є зв’язок із майором Шелестом?

— Ні. Але ми маємо зв’язок з нашим куренем «Смертоносні», а вони вже…

— Он як…

Раптом хтось на галявині загорлав:

— Ура!!! Ура!!! Перемога!!! Німці капітулювали! Перемога!!!

Назар перезирнувся із друзями і схопився за пістолет, але господарі виявилися швидшими. Гримнуло два постріли. Назару куля влучила прямо у лоба, одного з розвідників поранило у праве плече, а другий розгубився і як тримав руки на столі, так і не сіпнувся, тому залишився неушкодженим. Чуб спересердя сплюнув:

— Який йолоп там загорлав? До мене дурня!

— Товаришу командир! — до куреня забіг радісно збуджений радист, — перемога! Німці капітулювали! Кінець війні! Кінець, товаришу командир!!! — осікся, побачивши, що на землі лежить нерухоме тіло, а поруч корчиться від болю ще один прибулий, — Ой…

А потім махнув рукою і знов загорлав:

— Перемога! Товаришу командир! Ось, радіо отримав! Ось… — і простягнув рукою, яку били крупні дрижаки, сірий клаптик паперу.

Командир вихопив його і почав читати:

«Срочно. Командиру спецотряда Чубу. Поздравляю с окончанием войны. Сегодня, 9 мая, в Берлине представителями союзников и фашистской Германии был подписан акт о безоговорочной капитуляции. Поздравляем с победой! Данный факт используйте по своему усмотрению. Напоминаю, что главная ваша задача — банда Гордея. Фастовский». Фастовський — це псевдонім начальника управління.

— Що ж ти так? Усю справу нам завалив!

— Та вибачте вже, товаришу командир! Не втримався! Таке діло! Таке діло… Перемога!

Чуб перейшов на російську:

— Это у них там, в Германии, победа! А у нас война, понял? И чёрт его знает, сколько ещё здесь воевать придётся, может, год, а может, и все пять! Поэтому, погоди радоваться… Не время ещё! Вон их тут по лесам сколько! Кровушки еще прольётся, чует моя душа! Поэтому варежку закрой и в следующий раз думай, что делаешь.

А потім повернувся до «гостей». Той, що був поранений, стогнав та тер плече долонею, а другому вже в’язали руки за спиною.

— Заберіть цього… Рану перев’яжіть…

Залишилися удвох, лише біля виходу вартував боєць. Чуб довго розглядав полоненого, той нервував, утупивши погляд у землю, раз по раз блимаючи очима на Чуба. Витримавши чималеньку паузу, коли полонений вже не знав, на що чекати, коротко запитав:

— Де банда?

— Яка банда?

— Де ховається Гордій?

— Я не знаю…

— Не бреши! — перервав його Чуб.

— Ні, я правда не знаю!

— Вартовий! Розстріляти! Якщо він не знає, нащо він нам?

— Слухаюсь, товаришу командир! Піднімайся… Відкоптив ти своє на цьому світі! — і бачачи, що полонений не квапиться виконувати наказ, стукнув його прикладом по спині, — Йди, стерво… Бандюк недобитий!

— Эй, кто там есть? Давайте сюда раненого! — наказав Чуб.

— Стійте, — хрипким голосом сказав полонений, — я скажу.

— Ага… Жити хочеш?.. Це добре. Де Гордій?

У цей час до куреня завели пораненого.

— Грицю, не кажи їм нічого! Грицю!

Чуб різко повернув голову до входу. Конвоїри зрозуміли і виштовхали пораненого з куреня.

— Кажи! — знов звернувся до Гриця Чуб.

Повільно, наче пускав з рота не слова, а важенні каменюки, Гриць вичавив із себе:

— Під Великою Прошевою… У лісі.

— Скільки вас? Тобто їх?

— З двісті чоловік.

— Зброя?

— Здебільшого автомати. Є декілька кулеметів, гармат нема… Два міномети.

— Відведеш?

Той мовчки кивнув. За куренем ляснув постріл. Гриць здригнувся і заплющив очі.

— Що ти, немов інститутка! Не викаблучувався би, був би живий! Ось ти, наприклад, усе зрозумів правильно?

— Я зрадив…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Три повести
Три повести

В книгу вошли три известные повести советского писателя Владимира Лидина, посвященные борьбе советского народа за свое будущее.Действие повести «Великий или Тихий» происходит в пору первой пятилетки, когда на Дальнем Востоке шла тяжелая, порой мучительная перестройка и молодым, свежим силам противостояла косность, неумение работать, а иногда и прямое сопротивление враждебных сил.Повесть «Большая река» посвящена проблеме поисков водоисточников в районе вечной мерзлоты. От решения этой проблемы в свое время зависела пропускная способность Великого Сибирского пути и обороноспособность Дальнего Востока. Судьба нанайского народа, который спасла от вымирания Октябрьская революция, мужественные характеры нанайцев, упорный труд советских изыскателей — все это составляет содержание повести «Большая река».В повести «Изгнание» — о борьбе советского народа против фашистских захватчиков — автор рассказывает о мужестве украинских шахтеров, уходивших в партизанские отряды, о подпольной работе в Харькове, прослеживает судьбы главных героев с первых дней войны до победы над врагом.

Владимир Германович Лидин

Проза о войне
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер

В романе впервые представлена подробно выстроенная художественная версия малоизвестного, одновременно символического события последних лет советской эпохи — восстания наших и афганских военнопленных в апреле 1985 года в пакистанской крепости Бадабер. Впервые в отечественной беллетристике приоткрыт занавес таинственности над самой закрытой из советских спецслужб — Главным Разведывательным Управлением Генерального Штаба ВС СССР. Впервые рассказано об уникальном вузе страны, в советское время называвшемся Военным институтом иностранных языков. Впервые авторская версия описываемых событий исходит от профессиональных востоковедов-практиков, предложивших, в том числе, краткую «художественную энциклопедию» десятилетней афганской войны. Творческий союз писателя Андрея Константинова и журналиста Бориса Подопригоры впервые обрёл полноценное литературное значение после их совместного дебюта — военного романа «Рота». Только теперь правда участника чеченской войны дополнена правдой о войне афганской. Впервые военный роман побуждает осмыслить современные истоки нашего национального достоинства. «Если кто меня слышит» звучит как призыв его сохранить.

Андрей Константинов , Борис Александрович Подопригора , Борис Подопригора

Проза / Проза о войне / Военная проза