Первая исповедница

— Конечно, леди Сирус, — сказал генерал, склонив голову. — Еще раз примите мои поздравления по поводу предстоящего бракосочетания с новоизбранным Первым волшебником. Уверен, все в Замке, как и я, будут счастливы и испытают облегчение, услышав эту новость. Люди возлагают на вас большие надежды и поддержат это решение.

Магда кивнула.

— Благодарю вас, генерал Грандволл.

Прежде чем он успел сказать что-либо еще, Магда развернулась и пошла прочь. Мерритт быстро последовал за ней, стараясь не отставать.

Глава 69

Магда в ярости сжала кулаки, уходя с Мерриттом прочь. Разминувшись с солдатами, идущими им навстречу, она решительно зашагала по каменному коридору.

— Что все это значит? — наконец спросил Мерритт. В его голосе бурлила такая же злость, как и в ней самой.

— Разве не очевидно? Наверняка были возражения против назначения Лотейна на должность Первого волшебника. По-видимому, он пытается подавить инакомыслие, укрепить свою позицию и завоевать любовь народа. Похоже, это сработало. Грандволл думает, что это пойдет на пользу обитателям Замка. Лотейн, несомненно, рассчитывает именно на такое отношение. Он думает, что, когда я увижу всеобщую радость, как это снимает напряжение и успокаивает людей в критический момент, у меня не будет выбора, кроме как согласиться с его планом. Он знает, что я забочусь о людях, и пытается вызвать во мне чувство стыда, заставить сделать это во благо Замка.

— Но ты не собираешься этого делать, — предположил Мерритт. Прозвучало это не как вопрос.

Магда нахмурилась, глядя на него.

— Ты с ума сошел?

Мерритт тяжело вздохнул, едва сдерживая раздражение.

— Ладно. Куда мы идем?

— В темницу.

— В темницу? — Мерритт схватил ее за руку и заставил резко остановиться. Он посмотрел в обе стороны, проверяя, что их не услышат солдаты, входившие и выходившие из штаба Внутренней Гвардии. — Ты что, спятила?

Магда развернулась к нему.

— Мерритт, послушай, время на исходе. Если та женщина еще жива, мы должны попасть к ней до казни. — Она воздела руки. — Я и так впустую проспала весь день, мы не можем больше терять время.

— Сон не был пустой тратой времени, — возразил он успокаивающим тоном. — Он не дал тебе умереть.

Магда вздохнула, пытаясь успокоить гнев, вызванный словами генерала. Она не хотела, чтобы Мерритт думал, будто она злится на него или в чем-то обвиняет. Мерритт был единственным, кто ей верил и пытался помочь. Она понизила голос:

— Верю. И я действительно благодарна тебе. Ты исцелил меня, и мне уже лучше. Знаю, мне нужно больше отдыхать, чтобы восстановиться, но сейчас моя усталость не имеет значения. Другого шанса может не представиться. Мы должны попасть к этой колдунье.

Мерритт кивнул, уже взяв себя в руки.

— Я понимаю и разделяю твой настрой. В конце концов, именно я сказал тебе о перебежчице, помнишь?

— Помню.

— Ну и как ты собираешься увидеть ее без помощи генерала Грандволла? Они не пускают посетителей к заключенным.

Группа солдат спешно прошла мимо, воины глазели на женщину в центре своей территории. Магда коротко вежливо улыбнулась им. Большинство мужчин улыбнулись в ответ. Когда они прошли, Магда накинула на голову капюшон плаща и пошла дальше. Она посмотрела из-за края капюшона на Мерритта.

— Ты слышал слова генерала. Меня уважают. Это новость для меня, но не для солдат в темнице. Они, конечно, не ждут, что женщина — жена их умершего Первого волшебника — явится к ним среди ночи.

Мерритт снова выглядел озабоченным.

— И какой тебе в этом прок?

— Иногда неожиданность — лучшее преимущество воина.

Он с подозрением посмотрел на нее.

— Ты где это слышала?

— Барах говорил.

— Он прав, но сейчас все несколько иначе.

— Именно поэтому неожиданность будет нам на руку.

— А если нет?

Магда взяла его за руку, придвинувшись поближе, когда они начали спускаться по каменным ступеням широкой лестницы. Шаги отдавались гулким эхом, поэтому она понизила голос.

— Мерритт, мы должны попытаться. Время работает против нас. Если ее не казнили раньше или даже сегодня, пока я спала, они, несомненно, сделают это в ближайшее время — быть может, даже завтра. Медлить нельзя. Если колдунью судили и приговорили к смерти, то ее не продержат в подземелье долго, несколько дней от силы. Каждый день увеличивает вероятность того, что мы не поговорим с ней. Может, она ничего не знает и не сможет нам помочь, но вдруг она все же знает что-то о происходящем в Замке или о планах императора Сулакана? Кстати, ее судили втайне от людей, кто-то по неким причинам хочет избавиться от нее. Почему Лотейн не захотел судить ее публично, чтобы он мог добавить еще одного казненного предателя в свой список достижений? Может, он делает одолжение? Защищает кого-то? Защищает себя? Почему не было публичного слушания?

— Я тоже задавался этими вопросами. — Мерритт осмотрел лестницу, но рядом никого не было. — Мы должны задать себе вопрос, почему они оставили ее в живых так надолго.

— Что ты имеешь в виду?